Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

Скрывать свое участие в подрыве я даже не собирался, более того, я гордился своей работой. Честно говоря, даже не думал, что так все легко получится, раз – и все.

Братский подошел ближе и заглянул мне в глаза, после чего хмыкнул и сказал:

– Меня местные сотрудники посольства пугали, что у тебя не взгляд, а черные провалы, страшно, аж жуть. Сейчас я ничего такого не вижу. Обычный рыжий мальчишка с любопытством и задором во взоре.

– Пружина разжалась, – улыбнулся я. – Я в порядке.

– Знаю, что означают такие взгляды, судя по тебе, ты себя переборол и снова стал самим собой. Не все так умеют. Я двоих парней именно так потерял. Списали как психически неуравновешенных.

– Ну да, мне повезло. Как раз тем взрывом и смог взять себя в руки, а тут уже в посольстве окончательно пришел в себя.

– Рассказывай.

Братский прошел к столу и, устроившись на стуле, дождался, когда я сяду напротив. Этот номер во внутренней гостинице посольства СССР в Мадриде был вполне приличный. Одноместный, помещение было приличных размеров, кровать, стол умещались свободно, была еще комнатка санузла. В общем, как я прибыл в Испанию и добрался до посольства вчера днем, так и провел все время в этом помещении, а сегодня утром уже и Братский заявился.

Я задумался на миг, с чего начать, поэтому Братский решил меня поторопить:

– Где ты провел год, мы уже знаем, у оружейного мастера учился. Хвалят тебя, упорный ученик, все на лету схватываешь. Давай дальше, что было после нашей встречи?

– Отправился отдыхать в Марсель, ну и случайно познакомился с двумя парнями. Они мне помогли устроиться в школу при военно-морской академии флота Франции, за два месяца обучили основам морской тактики, ну и трем специальностям. Спецов для мобилизации готовили на случай войны. Потом практика, я там на месяц в море на учения загремел. На торпедном катере ходил практикантом, командир катера меня своим замом сделал, многое дал, хороший парень.

Тут вдруг Братский заржал натуральным образом. Отсмеявшись, а смеялся он долго, вытер слезы платком и пояснил причину своей, скажем так, истерики:

– Информация о твоем местонахождении уже через пару дней была известна почти всем разведкам. Мы много утечек перекрыли, однако о тебе знают. Я тебя об этом предупреждал во время нашей встречи в Париже.

– Было такое.

– В общем, с той минуты тебя искали все. Абсолютно все. Все побережье Франции, Италии и Испании прошерстили, в других странах искали. А он под боком устроился, у французских моряков. Мы такие силы прилагали, чтобы не дать тебя схватить, а он учился, ни о чем не подозревая, да еще в учениях поучаствовал… Ладно, что дальше было?

Я описал, как отдыхал после окончания школы, как вернулся в Париж, как меня взяли и доставили в Лондон. Вот там я не стал все открывать, не хочу, чтобы меня считали полным отморозком, это может повредить. Выдал отредактированную версию, лишь про подрыв Биг-Бена описал чистую правду.

– …Я эту башню чертову чуть не полночи искал. Город не знаю, спросить не у кого, улицы пустые, одни полицейские да солдаты на перекрестках. Еле ушел. Пришлось на крышу одного из домов подниматься, чтобы определиться. Ладно, дворец подсвечивался. Повезло, я находился на том же берегу, что и дворец с башней, все мосты перекрыты. Приехал, там взял охрану на прицел. Четверо было, ха, даже оружия не имели. Пристрелил одного, чтобы трех других запугать, вот они и перенесли все незаметно в башню. Потом я их застрелил, свидетели, да и тревогу могли поднять, поджег бикфордов шнур, у меня полчаса времени должно было быть, ну и рванул в порт. Подобрал скоростной морской катер, глиссер, с помощью охранника стоянки поднял на борт бочку с топливом, когда покидал порт, увидел вспышку и гриб взрыва. Думал, ядерный заряд рванул, а это мои шашки так дали. Покинул порт, еле ушел от патрульного судна, скорость у меня выше была, пользуясь покровом ночи.

Свалил, тот меня потерял. Я ушел за зону действия его радара, меня этому не учили на курсах военных навигаторов, но зато командир катера на практике многое дал. Потом путал следы. Ушел подальше от берега и, сделав полукруг, выбросился на испанском побережье. Я же штурман, рассчитать не трудно было. Все топливо ушло, но добрался. Дальше на попутке до Мадрида, и вот я тут. Только что осторожничал при контакте, повторения захвата, как в Париже, не хотел. В принципе, все.

– М-да, дать тебе основы, и готовый диверсант получится, – задумчиво протянул Братский.

– Так все же, в каком вы звании? А то на прямые вопросы вертитесь, как целка перед членом десантника.

– Фу, как грубо. Полковник я теперь, а когда мы впервые встретились, подполковника только недавно получил, – ответил тот, пребывая в задумчивости.

– Когда в Союз уходим, что-то мне тут разонравилось.

– Оценил прелести социализма? – усмехнулся Олег Игоревич.

– Скорее, хорошие границы государства и неплохую службу безопасности. Кстати, имена тех, кто меня сдал, хотите знать?

– Выкладывай.

– Лисицын, Жирев и Павлухин.

– Лисицына и Павлухина мы взяли, перекрыли канал утечек, а что за Жирев?

– В МИД работает, курирует совместную работу с разведкой и конторой.

– Понятно, прибудем обратно в Союз, разберемся.

– Лучше сейчас, мало ли что натворить может. Отправить сообщение, его и возьмут под контроль.

– Не учи отца яйца высиживать. Ладно, собираемся, машина уже готова, самолет на аэродроме тоже.

Мне принесли одежду. В Испании было жарковато, но одежда была осенне-весенняя, для Союза приготовили. Я быстро оделся, и мы покинули номер, а также и само здание посольства. Кстати, арендуемое здание. Везли меня на машине посла. Пришлось на пол сползти, чтобы снаружи не видели, посол был тут же. Обеспечивал прикрытие. Так же незаметно меня подняли на борт, и уже через полчаса мы были в воздухе. Я попросил у стюардессы тетрадей и писчих принадлежностей, получив их, стал делать записи. Отвлекся лишь раз, когда медсестра осмотрела повязки. Меня уже осматривал врач в посольстве, наложил новые повязки, но еще и тут посмотрели. Кстати, пока Братский разрешающе не кивнул, стюардесса за бумагой не пошла. Да и сам самолет хоть и был реактивный, но не такой и большой, представительского класса, между прочим. Як-40 оказался, это мне Братский пояснил, сидевший неподалеку. Сам я сидел за столиком и, не отрываясь, писал. Олег Игоревич уже заглядывал через плечо и констатировал, что писал я песни и ноты для них. Между прочим, в салоне мы были