Свои и чужие - Петр Хомяков

Для наших построений в принципе приемлемы обе гипотезы. В наших реконструкциях ничего не меняется.

Далее. Рано или поздно оба центра – и Египет, и Месопотамия – становятся провинциями одного имперского объединения. Как оно называется – Египет, Ассирия или Вавилон, – нам не важно. Важно лишь, что это вполне определённый регион. И при объединении этого региона в единую империю, с какой бы стороны не шёл объединительный процесс, ключевую роль играла Палестина.

Существование бронзового века никто вообще не отрицает. А бронзу можно производить только из вполне определённых руд. В самой империи и, её тысячекилометровой окрестности нет других столь же богатых месторождений этих руд, кроме Великой Армении, Балкан и Кипра. Поэтому эти регионы не могут не играть ключевую роль в империи. И связь их в единый хозяйственный комплекс тоже неизбежна.

Традиционалисты и «альтернативщики» горячо спорят (вернее, спорят «альтернативщики», а традиционалисты надуто молчат), что было раньше – Константинополь или Рим.

По нашему мнению, спор пустой. Раньше была Троя. А в геополитическом смысле она полный аналог Константинополя.

Не вызывает сомнений и то, что именно на территории Первой империи потом сформировалась большая часть семитских народов.

Не вызывает сомнений, что железо впервые начали производить либо в западной части Русской равнины, либо в восточной части Центральной Европы. Но… и там, и там в то время жили ближайшие предки славян.

Сколько раз происходило крушение и восстановление империи? Сколько раз в этом участвовали племена с Севера? сколько раз повторялась ситуация «арийских граблей»? Нам это не так уж важно. Ибо в любой версии истории она хотя бы один раз, но имела место. И именно по тому сценарию, который мы реконструировали.

Вот все, или почти все узловые точки наших построений. Как видим, нам нет нужды спорить с историками, хотя мы им не верим. В самом мягком варианте мы просто смотрим на известные факты под другим углом зрения, в самом радикальном – провоцируем поиск нового варианта истории.

Но не делаем этого. Для наших целей это просто не нужно.

Если отвлечься от времён «доисторических», то главное, чем одарили человечество семиты (в самой широкой, нашей трактовке этой характеристики) – это имперская модель общественного устройства, которая потом в несколько модернизированной версии с разными вариациям стала называться «государством».

Постойте, воскликнет иной читатель, но даже в построениях автора семиты принесли в мир земледелие. Не земледелие вообще, скажем мы, а земледелие строго в рамках крестьянского хозяйства. И потом тысячелетия люди искали модель, как заниматься земледелием, но «в стиле кочевников». В итоге возникла модель фермерского хозяйства, когда земледелием занимаются как капиталисты, или как кочевники (выбирайте, что вам больше подходит, читатель). То есть без дефицита ресурсов, преодолеваемого сверхэксплуатацией человеческого труда.

Так что оставим земледелие. Семиты дали миру империю и все сопутствующие приёмы организации и политики, и хозяйства, и умственной деятельности. Потом они самые одиозные, самоубийственнее моменты имперской ментальное™ смягчили в христианстве. Но это учение ценно именно для «стратегических самоубийц». Для нормального белого человека оно тривиально там, где оно верно, и неверно там, где оно для нас оригинально.

Белые люди подарили миру железо, а значит и все блага нынешней цивилизации. А ещё белые люди выработали, но особо не озаботились её распространением, ментальность людей приледниковья.

Теперь посмотрим, в чём же разница между семитами и белыми людьми на глубинном, архетипическом уровне.

1. Семиты склонны к насилиям. Белые люди нет, хотя и могут быть доведены до состояния аффекта. Так как тысячелетними стараниями «государственников» были, к сожалению, приучены убивать. Но это не в их биологической природе. «Кровь постылая обуза мужицкому сыну», – как сказал поэт.

2. Семитам для объединения необходимо внешнее давление, либо силовое, либо религиозное. Белые люди готовы к разумному объединению. Они «артельщики» по своей природе. Но при этом не хотят жертвовать свободой.

3. Семиты, конечно же, более развитые, чем негры, которые вообще не склонны к алгоритмическому мышлению. Но семитское мышление излишне формализовано, излишне алгоритмично, до предела «высушено». Белый человек сочетает алгоритмическое мышление с умением, и мы бы даже сказали – со «вкусом», к принятию решений в условиях уникального выбора. Но, что весьма важно, при этом не отбрасывая алгоритмическое мышление как основу.

4. Семитская сексуальность либо разнуздана, либо, как реакция на разнузданность, вообще аскетически задавлена. Белый человек сексуален в меру. Он не развратен, но и не ханжа.

5. Белые люди творцы. Семиты политиканы и интриганы. К несчастью, семиты вполне могут пользоваться плодами творческих усилий белых. А белые никогда не превзойдут семитов в «играх» по правилам, созданным самими семитами и потом навязанными всему миру.

Поэтому бельм людям надо бороться противсемитских правил, а не противсамих семитов. А с другой стороны, навязать миру такой темп творческих усилий, чтобы семиты «отстали» в этой гонке.

Мы бы могли продолжить перечисление наших различий. Но этого вполне достаточно.

Мы чужие. Чужие в том смысле, в котором были чужими разные группы «Homo erectus» при начале антропогенеза.

Они«чужие»!!!

Запомните это, белые люди.

Чтобы понять историческую драму и судьбу русского народа, следует вначале обратиться к биологической природе населения Русской равнины. Здесь все достаточно очевидно. Мы являемся прямыми и непосредственными наследниками людей приледниковья. Все то, то было сказано нами в главе «Ледовый рубеж» о свойствах людей белой расы, непосредственно относится к русским.

Кстати, только у русских осталась зафиксированная в народной культуре память о жизни в приледниковье. Русская и белорусская народная вышивка (красным по белому) повторяет… срез берцовой кости мамонта. В стилизованном виде, разумеется. Что, несомненно, являлось в своё время символом удачи и изобилия. Этот орнамент сохранился даже на государственном флаге Белоруссии. Уникальный случай сохранения символики пятнадцатитысячелетней давности до наших дней. Сколь древнее символика гордой Белоруссии по сравнению со всеми «львами и орлами» Европы и Америки.

Вот где арийские тысячелетия глядят на нас с флага арийского государства, где нет «чёрной» мафии и плутократии.

Итак, если согласиться с тезисом о том, что белая раса сформировалась в ближнем приледниковье Европы, то русские (не отделяя великороссов от белорусов) должны считаться самыми типичными представителями белой расы. Кроме русских, таковыми являются народы Прибалтики, финны и восточные немцы.