На нарах с Дядей Сэмом - Лев Трахтенберг
Шрифт:
Интервал:
Белые дьяволята установили зловещие кресты в паре метров от школьной территории. Это была земля штата Мэриленд, со всех сторон окружавшего столицу США. Прогорев, они упали и коснулись школьного забора, а школы – учреждения государственные, т. е. федеральные.
Расследование получило вторую жизнь, теперь им занялись важные следователи и спецагенты из ФБР…
При большом желании властям почти всегда удавалось перевести дело в разряд федеральных. Умелые прокуроры могли притянуть за уши любую ситуацию.
Еще один мой приятель сидел за финансовое мошенничество. Он и его «жертва» жили в соседних городках одного и того же штата. По логике дело подпадало под юрисдикцию местной полиции и, соответственно, – штата.
Тем не менее его передали федералам только из-за того, что общение между участниками событий велось через Интернет.
Сервер компании, предоставляющей соединение, находился в другом штате. Этого было вполне достаточно для перевода дела в более серьезную категорию.
Пересечение границ 50-ти штатов и округа Колумбия любым способом: виртуальным, по воздуху, земле, воде или в почтовой посылке обслуживалось и каралось федеральным законом.
Я лично такую юридическую разношерстность не понимал и не принимал. По моему разумению, закон для всех один независимо от всяческих дурацких юрисдикций.
Американские законники почему-то так не считали…
На защиту Брайана Вудза поднялось все белое население городка. Занятия в школе на время прекратили. Жители писали письма поддержки и подписывали петиции в суд в пользу неразумных народовольцев. Автобусы телевизионщиков не покидали злополучный район.
Вместо изначального «диагноза» (разведение костра в неположенном месте) на свет появилось федеральное обвинительное заключение. Моего нового друга обвинили в преступлении ненависти, сговоре с целью поджога и воровстве дров для крестов. После года борьбы и размышлений Брайан решил на суд присяжных не идти.
Как и большинство федеральных обвиняемых, он согласился подписать договор признания вины. За это с него сняли часть обвинения, оставив лишь одно – crime of hate[333].
За неразумное мальчишество и попытку защитить честь подруги столь идиотским способом Брайан Вудз получил 10 лет!!!
Мне его было жалко, хотя я относился к его «преступлению» неоднозначно. Все-таки плохо заниматься расовым шовинизмом, плохо…
Во мне говорили еврейская историческая память, неисправимый либерализм и приобретенный космополитизм.
В общем, в рассуждениях на тему «расист – не расист», «хорошо – не хорошо» я запутался окончательно.
Тем не менее, мы с Брайаном подружились и тесно общались и за пределами индейского круга. Но в резервации – особенно.
…Каждое субботнее утро, как домой, я спешил к себе в вигвам.
В руках или на плечах краснокожих висели замызганные сетки для стирки белья. В тюрьме их использовали в качестве универсальных рюкзаков или барсеток.
В индейские дни в них лежали полуфабрикаты для священного кулеша и незамысловатые предметы гигиены для посещения священной парилки.
Входящие в оазис зэки приветствовали друг друга особыми индейскими объятиями, что в условиях 100 % мужского коллектива выглядело весьма «подозрительно».
Затем мы курили трубку мира и, как пасечники, окутывали себя белым полынным дымом. После этой процедуры, как и после еврейской миквы, индейцы считались чистыми и могли общаться с Дедом.
В момент, когда все общество было в сборе, идолопоклонники гуськом шли в соседнее здание «религиозного департамента» за культовыми декорациями и хозинвентарем. Груженые объемными тюками с армейскими одеялами, мы, как послушные ослики с греческого острова Санторини, возвращались к себе в загон.
Начиналась подготовка индейской парилки: молитвы к Деду лучше всего доходили из спецсауны.
Невысокая ниппи строилась из настоящих ивовых прутьев, специально завозившихся в Форт-Фикс раз в два года. Максимальная высота в центре полусферы едва достигала полутора метров. Сидеть или передвигаться в индейской церкви можно было только на корточках или коленях.
Джимми-«Солнечный Свет» дал отмашку своим соплеменникам. Невысокие мексикосы и смуглые колумбийцы с приплюснутыми затылками засуетились. Из безразмерных тюков на свет появились шерстяные, невиданные зэками Форта-Фикс одеяла с большими белыми буквами US Army[334].
Одеяла выполняли роль бизоньих шкур – мы в несколько слоев бережно укутали ими наш вигвамчик-ниппи. В результате получилось на редкость теплоустойчивое сооружение.
Я тоже не остался в стороне от строительства языческого объекта.
Учитывая рост и длину конечностей, меня пристроили вместо подъемного крана. Совсем как в любимой мною поэме Сергея Михалкова: «Не опишешь, что тут было – дядя Степа руки вниз; перегнувшись за перила, как над пропастью повис».
Пока мы трудились над строительством бани имени Гойко Митича, другая краснокожая группировка готовила стряпню, опустошая консервные упаковки и нарезая овощи.
Остальные суетились около костровища или стучали в барабаны. Бездельников среди индейцев не было!
…По четвергам к резервации подъезжал один из ментовских электромобилей.
Зольдатен патрулировали зону и передвигались между соседними корпусами в основном на тележках для гольфа. Из-за этого большинство охранников страдало одышкой, ожирением и повышенным потоотделением. В Америке нормы ГТО охрана не сдавала.
К ментовозу цеплялась мусорная тележка, доверху наполненная дровами и чурочками для огнепоклонников. В дело шел местный строительный мусор, деревянные поддоны с продуктового склада и распиленные на части деревья, планомерно уничтожаемые герр комендантен.
Вертухаи матерились всевозможными «факами»[335], но все равно обслуживали краснокожих зэков.
На поддержание Святого Огня и разогрев банных камней заранее избирались «костровой» и его помощник. Они укладывали дровишки особым образом: слой дров – слой камней, слой дров – слой камней. В конструкции оставляли «коридоры» для воздухозабора и католической тюремной газеты «Inside Journal»[336].
– Братья, давайте начнем наш великий поход к Деду по Красному Пути, – объявил ровно в полдень Главный Шаман. К этому времени все было готово: камни раскалились докрасна, супец закипал, а «трубка мира» была забита «спецтабаком».
Мы разделись до серых тюремных шорт и выстроились друг за другом у входа в вигвам. Настоящие индейцы на воле обнажались до «ню»[337]. Мальчики и девочки парились отдельно.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!