Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

Когда Перегрино умер в 1322 или 1323 г., его, в свою очередь, сменил Андреа Перуджино. Милости, которыми эти миссионеры пользовались у монгольского правительства, описаны в письме Андреа руководству его монастыря в Перудже, отправленного из Зайтона в январе 1326 г. Из него мы узнаём, что великий хан – в то время это был Есун-Тэмур – даровал ему пенсион, эквивалентный сотне золотых флоринов. Андреа добавляет, что построил возле Зайона монастырь на двадцать два монаха и что свое время он делит между своей церковью и отшельничеством в горах.

Самым знаменитым после Монтекорвино и Андреа Перуджино католическим миссионером в монгольском Китае был францисканец Одорико ди Порденоне (родился ок. 1265 г., умер в 1331 г.). Одорико сел на корабль в Венеции около 1314 г. (некоторые исследователи считают, что только в 1318 г.). Он сошел на землю в Трапезунде и сначала отправился в монгольское Персидское ханство. Он посетил Тебриз, торговое значение которого отметил; «этот город, – сообщает он нам, – приносит персидскому хану больше, чем французскому королю все его королевство». Также он отмечает присутствие многочисленных несторианских и армянских общин в Азербайджане. Он намеревался добраться до Индии через Восточный Иран, но, доехав до Йезда, повернул назад; мусульманский фанатизм в тех краях был слишком силен. Добавим, что в эти годы (1313–1315) Восточный Иран был ареной братоубийственной войны: персидский хан Олджейту воевал против Чагатаида – хана Туркестана Есен-буги, и против его племянника – Давуд-Ходжи, правителя Афганистана. Кроме того, пути сообщения между Восточным Ираном и Индией были затруднены из-за грабительских набегов, которые с 1305 по 1327 г. туркестанские монголы под командованием Чагатаидов, постоянно совершали на Пенджаб. Поэтому Одорико повернул на запад, добрался до Арабского Ирака и в Басре сел на корабль до Ормуза, откуда отплыл в Индию. Приблизительно в 1322 г., а возможно, в конце 1323 г. или в начале 1324 г. он прибыл в Тхану, возле Бомбея, и там собрал останки четверых францисканцев, незадолго до того (9–11 апреля 1321 г.) убитых мусульманами; он посетил Малабарское побережье, которое было в узком смысле землей специй, королевством перца, и собрал некоторые ценные сведения по этой теме, сильно интересовавшей торговлю в его время. Посетив Сан-Томе или Мелиапур, где, по слухам, был погребен апостол Фома и где проживала влиятельная христианская община, он указывает на деградацию этих древних несторианских общин, которые, живя преимущественно в окружении идолопоклонников, регрессировали почти до язычества. Точно так же Рубрук в Монголии рассказывал о несторианском духовенстве, боровшемся с шаманами на их территории и практически опустившемся на их уровень. Особенно чудовищны индуистские отклонения, кровавые аберрации, заставляющие фанатиков бросаться под колесницу с их идолом, что вызывает крик возмущения у нашего святого, как некогда у Сюаньцзана, буддистского паломника VII в. Затем Одорико побывал на Цейлоне, Яве и сделал остановку в Чампе, где сел на корабль до Китая.

Одорико сошел на берег в Кантоне, который он называет именем, производным от данного городу арабами: Синикалан. Он отмечает невероятную плотность населения, богатство страны, изобилие и дешевизну съестных припасов, трудолюбие жителей, прирожденных коммерсантов и прекрасных мастеров, большой размер народного пантеона. Не меньше он интересуется Цуань-чжоу, или Зайтоном, который в его рукописях назван Кайтаном, «городом в два раза большим, чем Рим», где его приняли во францисканском монастыре, уже упомянутом нами, и где он смог восхититься собором, воздвигнутым братьями во славу святого Франциска, а также отшельнической кельей, оборудованной ими в горе. Ханчжоу, названный в рукописях Одорико Кансаем или Гинзаем, восхищает его еще сильнее. Это, говорит он нам, «крупнейший город, что есть в мире, расположенный меж двух озер, каналов и лагун, как наша Венеция». По поводу сосуществующих в этой гигантской агломерации различных общин – китайцев, монголов, буддистов, несториан, мусульман и т. д. – Одорико воздает должное монгольским властям: «Тот факт, что столько различных рас могут мирно сожительствовать и управляться одной и той же властью, представляется мне одним из величайших чудес на земле». Отметим, что Одорико встретит в Ханчжоу монгольского чиновника, обращенного францисканцами в католичество (очевидно, из несторианства), который приветствовал его титулом «ата», что на тюркском языке означает «отец». Благодаря этому человеку он сумел посетить буддистский монастырь и подискутировать с бонзами о переселении душ.

Из Ханчжоу Одорико отправился в Келинфу, по мнению некоторых исследователей, Цзиньлинфу, наш Нанкин, затем Янзу, то есть Янчжоу, где он нашел монастырь францисканцев, а также множество несторианских церквей, потом Сунзумату, то же, что Сингиумату Марко Поло, очевидно, нынешний Цзинин в Шаньтуне, который наш миссионер называет крупным рынком шелка. Наконец, он попадает в «город хана», Ханбалиг, наш Пекин. «Здесь живет великий хан во дворце таком просторном, что стены его имеют не менее четырех миль в окружности и вмещают несколько второстепенных дворцов. Императорский город состоит из многих концентрических крепостных стен, и все населены, а сам хан живет во второй крепости со всей семьей и дворцовой прислугой. Внутри крепостных стен возвышается искусственный холм, на котором стоит главный дворец. Он засажен очень красивыми деревьями, отчего получил имя Зеленый холм. Холм окружен озером и прудом. Посреди озера переброшен чудесный мост, самый красивый из всех, что я видел, по качеству мрамора и изяществу архитектуры. На пруду видно множество птиц, ловящих рыбу, уток, лебедей и диких гусей. Так что великому хану нет нужды покидать стены своего дворца, чтобы предаться радостям охоты. Также внутри стен имеется просторный парк, полный диких зверей».

Затем Одорико описывает прием при дворе Чингизида (речь идет о великом хане Есун-Тэмуре, правнуке Хубилая, царствовавшем с 4 августа 1323 г. по 15 августа 1328 г.). «Когда великий хан восседает на троне во всем своем императорском величии, первая императрица сидит слева от него, на ступеньку ниже, чем он; затем на третьей ступеньке сидят три остальные наложницы, потом другие дамы королевской крови; справа от великого хана находится его старший сын; ниже по рангам размещаются принцы крови». «А я, брат Одорико, прожил в этом городе (Пекине) три с половиной года, в обществе наших братьев-миноритов, которые владеют монастырем и имеют определенный ранг при дворе великого хана. Пользуясь тем, что иногда мы давали ему благословение, я пытался навести справки и внимательно наблюдал… Один из наших братьев (Джованни ди Монтекорвино) – архиепископ при дворе и благословляет великого хана, когда тот отправляется в путешествие. Однажды, когда этот монарх возвращался в Пекин, наш епископ, наши братья-минориты и сам я вышли ему навстречу на два дня пути от города. Мы шли процессией к суверену, который восседал на троне на своей колеснице. Перед собой мы несли крест на высоком древке и пели древний Veni, Sancte Spiritus[188].