Обратный отсчет: Равнина - Токацин

разлом он не пошёл — стоило переступить невидимую черту, и странные ощущения пропали. Гедимин облегчённо вздохнул, поднял «телескоп», оглянулся на тропу, — над ущельем клубилась снеговая пыль, на скале стало на один неустойчивый выступ меньше.

— Э-эй! — крикнул Вепуат, растерянно оглядываясь. — Вот просил же подождать у разлома…

Сааг-туула в долине не было. С края плато на сарматов недовольно щурился Айзек.

— Э-эй! Джагулов не видел? — с широкой ухмылкой спросил Вепуат, помахав мешочком с образцами. — Нам их ещё три круга гонять!

— Кого вы там гоняли по соседним Сфенам? — спросил Айзек. — Что в мешках?

— Образцы для Альгота, — Вепуат поднял мешки над головой. — Пойдём, Гедимин. Отдадим их — и поедем дальше. Куда их, интересно, унесло?

Гедимин вспомнил взгляд из-за скалы и стиснул зубы. «Могли дикари додуматься… Если знают местность — запросто. Но зачем⁈»

Он уткнулся взглядом в тропу, случайно зацепил ноги Вепуата, поднимающегося по склону перед ним, и удивлённо мигнул. «Длинные перья на плечах — ещё ладно. На щиколотках они на кой сдались?»

Удлинённые чёрные перья спускались клином от колена к стопе и при каждом шаге чуть приподнимались. Когда Вепуат остановился, они сложились в вытянутый треугольник — «хвост», один на две ноги. Две его части были симметричны, и Гедимину казалось, что они сцепляются между собой — как половины единой «конструкции». «Хвост,» — повторил про себя сармат, криво ухмыльнувшись. «Длинный. Мог бы расти прямо из зад… Sa hasu!»

На бедре Вепуата, на пять сантиметров выше первых «хвостовых» перьев, выросты на обшивке чуть расходились, и под ними что-то блестело. Гедимин шагнул вперёд — оно шевельнулось, выступая из-под оперения. Это был круглый чёрный глаз. Он развернулся к сармату и втянулся под перья, но Гедимин видел, как он блестит сквозь их края. Здесь оперение было мельче и больше напоминало длинные широкие чешуи. Ещё один такой участок Гедимин видел на спине, между двумя парами крыльев — и там тоже что-то маслянисто блестело.

— А-а, вот они где, — шумно выдохнул Вепуат, разворачиваясь к реакторному куполу. — Если от нас ничего больше не надо — мы пойдём. Скажи Альготу — образцы для цемента.

Айзек, только что заглянувший в мешок, поморщился, но завязал его и взвесил в руке.

— Цемент…Если бы вас накрыло камнепадом — где бы вас искали? И кто? Джагулы⁈

Вепуат развёл руками.

— Кто знал, что с ними всё так плохо? Уж тревогу-то могли бы поднять… Пойдём, Гедимин. Альгот дальше справится!

Он подтолкнул сармата в плечо и, не оглядываясь, запрыгал вниз по тропе. Крылья развернулись, и казалось, что он планирует, перелетая с уступа на уступ. На другом его боку тоже блестели глаза — прикрытые перьями, но вполне зрячие.

Джагулы нашлись за выступом плато — «под реактором», где обычно и лежал зверь. Сааг-туул, услышав крик Вепуата, дёрнулся, выпучил глаза вдоль бока, шумно стравил воздух и под грохот погремушек начал подниматься на ноги. С загривка погонщик кричал что-то про камни, но сквозь стук и треск Гедимин ничего не слышал. Он смотрел на спину Вепуата. «Три пары… а нет, ещё одна. Сдвинутая симметрия… Интересно, на груди тоже глаза?»

— Испугался камнепада? И не смогли остановить всей толпой? — Вепуат насмешливо хмыкнул. Он уже сидел на загривке сааг-туула и переругивался с погонщиками. Их было четверо — ещё двое выбрались на броню с погремушками на шестах. Сааг-туул махнул хвостом, едва не задев скалу, шумно громыхнул спинными щитками и попытался залечь. Погремушки затрещали ещё громче. Гедимин пересчитал Джагулов, оглянулся на колею, проложенную вдоль холма, и покосился на сигма-сканер. «Следы зверя вижу. Наши тоже. Джагульских нет. Непохоже, чтобы они спешивались. Если только вместе со зверем… Чушь. Если бы и пролез в те ущелья — всё истоптал бы.»

Сааг-туул, недовольно размахивая хвостом, побрёл вдоль холма. Гедимин выключил сигма-сканер. Сканов было много, сармат просмотрел их бегло, но вглядываться не стал — того, что он искал, не было. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить секунды перед камнепадом. «Скала треснула… Да, это и был первый звук. Ломающийся камень. Никаких посторонних стуков, щелчков или хлопков. Она ломалась изнутри…»

— Ну ты посмотри! — Вепуат с кривой ухмылкой повернулся к нему. — Пока нас не было, можно было два круга намотать по холмам. Так нет же — залегли в ущелье и чего-то ждали. Ни разлом постеречь, ни зверя погонять…

Джагулы-погонщики недружелюбно покосились на него, но промолчали. Гедимин скользнул по ним рассеянным взглядом. Его занимал только скафандр Вепуата. «Вот ещё короткие перья. Плотнее, чем на спине…»

— Эй! — Вепуат озадаченно смотрел, как Гедимин поддевает когтем часть его оперения. Он старался не задеть предполагаемый глаз, но под пальцем что-то округлое дёрнулось. Блестящий выступ поднялся из-под отодвинутых перьев, качнулся на короткой ножке и лёг, погружаясь в «кожу».

— Мутация, sa hasu…

— А-а! — Вепуат прикрыл глаз ладонью и быстро отодвинулся. — Ну да, выросли. Я ими не вижу, если что. А он, как отрастил, сразу стал активнее. На ощупь-то не полетаешь…

Гедимина передёрнуло.

— Давно выросли? На спине тоже…

— Я насчитал восемнадцать, — Вепуат смущённо ухмыльнулся. — И все реагируют на свет и движение. Пока не знаю, как проверить цветное зрение…

«Охота же таскать на себе ксенофауну…» — Гедимин покосился на свою броню, гладкую, лишённую бессмысленных выростов, мигнул и перевёл взгляд на чёрное оперение. «Не сходится. Масса исходной обшивки была в разы меньше. Чтобы что-то отращивать, надо что-то поглощать.»

— Чем ты его кормишь? — спросил он, угрюмо щурясь на Вепуата. — И через что? Рта ведь нет.

Вепуат, опустив взгляд, раздвинул густые перья на груди. Чуть ниже его правой ключицы в обшивке зияла звёздчатая щель со складчатыми краями. Они дрогнули, и Вепуат быстро прикрыл отверстие и смущённо сощурился.

— У него хоботок. Пока — десять сантиметров. Но для его размеров этого маловато. Думаю, будет ещё расти. Согласен на Би-плазму. Пятьдесят грамм в день. Хотел давать по сто, но Кут’тайри отговорил.