Начало эры разума - Уильям Джеймс Дюрант

часть виллы Альдобрандини во Фраскати. Переехав в Неаполь, он начал серию фресок в кафедральном соборе. Несмотря на трудности, умноженные неаполитанскими живописцами, он почти завершил свое задание, когда умер (1641) в возрасте шестидесяти лет, все еще в силе своего искусства. Его величайшая картина — «Последнее причастие святого Иеронима», хранящаяся в Ватикане. На основании этого шедевра Пуссен ставит Доменикино на второе место после Рафаэля среди живописцев;15 Мы больше уважаем энтузиазм, чем суждение. Рёскин считал Доменикино «явно неспособным сделать что-либо хорошее, великое или правильное в какой бы то ни было области, способе или роде»;16 Мы не восхищаемся ни суждениями, ни риторикой.

Последний из трех знаменитых учеников Карраччи был печально прозван Гуэрчино — «косоглазый» — из-за несчастного случая, исказившего его глаз в младенчестве; но мать назвала его Джованни Франческо Барбьери. До того как он пришел учиться к Карраччи, он уже был художником, на которого повлиял мужской стиль Караваджо; таким образом, он стал посредником в искусстве между Болоньей и Римом. Как и Гвидо, он не женился, жил полумонашески и проявлял лучшие качества католической Реформации в своей тихой и достойной жизни. Он оставил нам множество приятных картин, разбросанных от Рима до Чикаго. Он был самым слабым и самым милым представителем болонской школы.

Основная теория эклектической школы, согласно которой великий художник может сформироваться, пытаясь объединить разнообразные достоинства своих предшественников, была, конечно, ошибочной, поскольку гению часто свойственно выражать индивидуальность и прокладывать новые пути; но Академия дельи Инкамминати хорошо служила передаче традиции и дисциплины, без которых гений может дойти до излишеств и причуд. Процветание школы отчасти объяснялось ее готовностью сотрудничать с нуждами церкви. Реформированное папство и расширяющиеся ряды иезуитов нуждались в свежих изображениях христианской истории и ярких призывах к благочестию и вере. Болонские художники затронули все чувства верующих; их Мадонны и Магдалины распространились по всему католическому христианству. Кто станет отрицать, что люди были благодарны за эти вдохновения, или что, предоставляя их, Церковь показала себя самым понимающим психологом в истории?

4. Неаполь

Папские государства уже давно поглотили Форли, Равенну, Римини и Анкону; в 1626 году к ним добавился Урбино, а в 1631-м — Пезаро. Далее на юг через Фоггию, Бари и Бриндизи к пятке — через Таранто, Кротоне и Реджо-Калабрию к носку Волшебного сапога, через Сциллу и Харибду через Сицилию и на север вдоль западного побережья до Капуи шло Неаполитанское королевство, с 1504 года вице-король Испании. Население в три миллиона страстных душ трудилось в жгучей нищете по всему этому разросшемуся королевству, чтобы финансировать великолепие его блестящей столицы. Ивлин увидел и описал Неаполь в 1645 году:

Главные магистраты, будучи непомерно скупыми, прекрасно обогащаются за счет несчастного народного труда… Строение города, при его размерах, самое великолепное из всех в Европе: улицы очень большие, хорошо вымощены, имеют много подземных ходов для канализации; что делает их очень милыми и чистыми… Ему принадлежит более 3000 церквей и монастырей, и они лучше всех построены и украшены в Италии. В своих привычках жители очень похожи на испанскую серьезность; они любят хороших лошадей; улицы полны галантов верхом, в каретах и седанах… Женщины, как правило, хорошо сложены, но чрезмерно либидинозны».17

Все казались веселыми, полными музыки, романтики и благочестия; но под этой певческой поверхностью, под взглядами инквизиции, зарождались ересь и революция. В этой области жил и умер философ Телезио (1588); в Ноле, недалеко от Неаполя, родился Бруно (1548). В 1598 году Кампанелла принял участие в восстании, целью которого было превращение Калабрии в независимую республику; заговор провалился, и поэт-философ провел в тюрьме следующие двадцать семь лет.

В 1647 году в Неаполе разразилось одно из тех оперных восстаний, которые периодически нарушали аграрную эксплуатацию в Италии. Томмазо Аниелло, известный в народе как Масаньелло, был лоточником, чья жена была оштрафована за контрабанду кукурузы. Когда испанский губернатор ввел налог на фрукты для финансирования военного флота, а фермеры и продавцы фруктов отказались платить налог, Томмазо призвал к вооруженному восстанию. Сто тысяч итальянцев последовали за ним, когда он шел к вице-королевскому дворцу, чтобы потребовать отмены налога. Испуганный вице-король уступил; Томмазо в возрасте двадцати четырех лет стал хозяином Неаполя и правил им в течение десяти дней. Пятнадцать сотен противников были казнены в бреду диктатуры; была установлена низкая цена на хлеб, а пекарь, не выполнивший требования, был заживо зажарен в собственной печи18-Но историю писали враги Томмазо. Нам рассказывают, что Масаньелло одевался в золотые одежды, превратил свой скромный дом во дворец, кипящий властью, и разъезжал по заливу на роскошной гондоле. 17 июля на него было совершено покушение отчаянными головорезами на деньги Испании. Его расчлененное тело было найдено и воссоединено его последователями, которые устроили ему пышные похороны. Восстание, лишенное лидера, угасло.

При архиепископах и вице-королях сохранялось мрачное религиозное искусство. В 1608 году церковь потратила миллион флоринов на строительство в соборе Сан-Дженнаро капеллы дель Тезоро как святыни для двух фляг со свернувшейся кровью святого Януария, покровителя Неаполя. Дважды в год, говорили людям, кровь должна разжижаться и вытекать, чтобы Неаполь процветал и был защищен от Везувия.

Некоторое время живопись в Неаполе контролировал триумвират ревнивых художников — Коренцио, Караччоло и Рибера, решивших, что вся неаполитанская живопись должна быть выполнена ими самими или их друзьями. Они так угрожали Аннибале Карраччи, что тот бежал в Рим, где вскоре умер от последствий суматошного путешествия под жарким солнцем.19 Когда Гвидо Рени приехал украшать капеллу Сокровищ, он получил предупреждение покинуть Неаполь или умереть; он уехал почти сразу, едва начав работу. Двое его помощников, которые остались, были посажены на галеру, и о них больше ничего не было слышно. Приехал Доменикино, закончил четыре фрески в капелле, несмотря на неоднократные подчистки его работ, а затем бежал перед угрозами Риберы; он вернулся под обещание вице-короля о защите, но вскоре умер, возможно, от яда.20

Несмотря на все его преступления, Хосе или Джузеппе Рибера должен быть признан величайшим художником этого периода в Италии. В Испании он родился в Ксативе, близ Валенсии (1588); некоторое время он учился у Франсиско де Рибальты, но в ранней юности отправился в Рим. Там он жил в нищете, копируя фрески и собирая корочки, пока один из тех любящих искусство кардиналов, которые все