Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

Для одних – это светлое время. Таких, правда, немного. Для других – все черное. Даже, что я совершенно не разделяю, есть мнение, что надо выбросить эти семьдесят лет из жизни и истории государства. Поэтому мы придумали такую формулу: советский вариант модернизации. Вначале, когда это обнародовали, многие говорили, что по отношению к периоду Сталина и советскому периоду в целом слово «модернизация» – положительное слово. Получается, что это положительная оценка. Однако один из самых крупных немецких историков очень консервативных взглядов, вместе со мной написавший предисловие к учебнику, подготовленному авторами из двух стран, охарактеризовал тридцатые годы в СССР как время модернизационной диктатуры. Как видим, одно другого не исключает. Да, массовые репрессии, однопартийная система, фактическое свертывание демократии, но одновременно – развитие науки, культуры, искусства, образования в стране. Вот так.

А по вопросам присоединения разных территорий мы продолжаем дискуссии, но я должен сказать, что здесь вызывает беспокойство у всех нас то, что в регионах есть так называемые дополнения к учебникам, очень разные, где-то – двадцать страниц, где-то – три тома. И оценки в этих дополнениях иногда противоречат принятым на федеральном уровне. Так что вопрос еще остается на повестке дня. Но в концепции мы его отразили в достаточной мере, придя к консенсусу. Главное, мы обратили внимание не только на условия, обстоятельства вхождения разных народов в состав Российской империи, но и на то, что с этими народами было потом, что им это дало. Мы рекомендовали учителям обратить внимание на развитие экономики на присоединенных территориях, включение новых народов в общее технологическое пространство России, становление национального самосознания. Так, основные украинские общественные национальные организации возникли в XIX веке в составе Российской империи.

Мы уточнили оценку Ивана Грозного, Петра I. По поводу Ивана Грозного сошлись на том, что при нем были известные реформы, но было и очень много жестокости. Поэтому мы написали так: «реформы Ивана Грозного и их цена».

– В то время в Западной Европе жестокости было не меньше, если не больше. Наверное, мы не должны оценивать историческую фигуру с позиций современности.

– В отношении Ивана Грозного такая оценка существует уже сотни лет. Это же мы не сейчас придумали. И в дореволюционных учебниках его время рассматривалось как грозное время. Поэтому, наоборот, мы ясно указали на реформы Ивана Грозного. А учителя говорили, что они должны показать опричнину Ивана Грозного. Вот мы и ввели такое общее понятие – «цена». Как отметил Президент на встрече с нами, о цене можно сказать, но при этом не потерять значение самих реформ. Это правильно.

И с Петром I то же самое. Надо не забывать, что цена есть цена, но цена во имя чего. Все-таки Петр I вывел Россию на совершенно новый уровень развития.

– А каково ваше отношение к норманнской теории формирования русской государственности?

– Тут есть некая мифология. Я все время сталкиваюсь с этой темой, дискуссиями довольно острыми, даже с навешиванием ярлыков. Мне кажется, что наука уже установила и здесь определенный консенсус. Да, пришел Рюрик, и это не местное явление. Викинги приходили и в Западную Европу – в Северную Францию, в Англию. Но и там, и у нас они пришли не на необитаемый остров. У нас они пришли туда, где были славянские и другие племена. Вот сейчас по просьбе наших татарских коллег мы ввели в этот круг и кочевые племена, которые тоже участвовали в образовании государства. Викинги пришли на Русь, ассимилировались, адаптировались, а славянский элемент превалировал и победил. Не случайно Рюрик не назвал свое государство скандинавским, а назвал его славянским, русским, по имени племени, которое было здесь. На такой точке зрения в последнее время историки и сошлись. А наша задача состоит в том, чтобы отразить это в учебнике.

Уйти от повторений. Новый фонд поможет в определении приоритетов

21.03.2014, «Поиск», Шаталова Нина

Попечительский совет – один из главных органов управления Российского научного фонда. В составе совета – представители Правительства РФ, депутаты Госдумы, член Совета Федерации, министр образования и науки, главы академических институтов, руководители высшей школы… Когда председатель Попечительского совета фонда, помощник Президента РФ Андрей Фурсенко обратился к директору Института всеобщей истории РАН академику Александру Чубарьяну с предложением войти в состав Попечительского совета РНФ, Александр Оганович ответил согласием…

Как, по мнению известного историка, деятельность фонда скажется на развитии отечественной науки в целом и гуманитарной области знаний в частности? Насколько эффективен может быть перевод финансирования научных учреждений на конкурсную основу? Какие темы могут стать приоритетными для гуманитарных наук? Какие риски ждут тех, кто намерен участвовать в конкурсах РНФ? На эти и другие вопросы «Поиск» попросил ответить члена Попечительского совета РНФ Александра Чубарьяна.

– Постановление Правительства РФ о создании фонда я, как и многие коллеги, воспринял с большим энтузиазмом, – говорит Александр Оганович. – По роду своей деятельности я плотно контактирую с Российским фондом фундаментальных исследований и Российским гуманитарным научным фондом. Естественно, что гуманитарная составляющая – ведущая в РГНФ, а в работе РФФИ она носит больше прикладной характер. В РНФ были заявлены комплексный подход к развитию науки в целом и выделение больших денег для конкурсов фонда. Все это представляется очень своевременным.

Кроме того, мой интерес к деятельности РНФ был связан и с остро дискутируемым сегодня вопросом о переводе финансирования научных учреждений с базовой на «фондовую» – конкурсную – основу. Могу сказать, что в целом идею эту я поддерживаю давно: в нашем институте на Ученом совете мы не раз пробовали варьировать надбавки к базовому финансированию на конкурсной основе… Однако твердо убежден, что при нынешнем положении дел в стране базовое финансирование науки должно сохраниться. В каком объеме? Сколько процентов от общего финансирования оно должно составлять? Это надо считать. Но переводить все на грантовую основу – неправильно. Думаю, нынешняя отечественная наука, да и жизнь в стране, пока для этого не готовы. Надо иметь в виду, что в отличие от физики или биологии, где возможны прорывные открытия, существует целый ряд дисциплин, особенно в гуманитарных и социальных науках, которые имеют долговременный характер – формируются довольно неспешно, накопление знаний в них идет последовательно… Но вместе с тем конкурсная система и грантовая поддержка, несомненно, имеют большую перспективу.

Есть и еще один важный момент, который побудил меня ответить согласием на предложение войти в состав Попечительского совета РНФ, несмотря на всю загруженность и иные привходящие обстоятельства. Сегодня, на мой взгляд, хотя и имеется общее понимание и делаются правильные высказывания о значении гуманитарных наук, в стране существует их