Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

кампании, которая развернулась в прессе, и тех интервью, которые были даны.

Наверное, самым плодотворным в последние годы у российских историков было сотрудничество с Украиной. Изданы книги «История Украины» для России и «История России» для Украины. Директора институтов истории стран СНГ часто собирались в Киеве…

А.Ч.: В прошлом году такое заседание проходило уже рядом с бушующим Майданом… В этом году директора встретились в Москве. Из Киева кто-нибудь приехал?

А.Ч.: Из института истории НАН – нет. Но в Киеве есть другой НИИ. Он называется Институт мировой истории. Это около 150 человек, по стандартам других стран СНГ – большой. У нас был его представитель. К слову, приехал в Москву и вице-президент Грузинской Академии наук, и ученые из Литвы, из Эстонии. Всех заинтересовала острая тема научного симпозиума «Что такое советский период в нашей общей истории». А вот латыши не приехали, хотя я их и приглашал.

В будущем году мы все будем отмечать 70-летие победы в Великой Отечественной войне. Наверняка кто-то из ваших коллег-директоров уже заявил, что в такой войне их страны не участвовали… Не кажется ли вам, что к науке такая постановка вопроса не относится?

А.Ч.: От молдаван я услышал, что они воевали только во Второй мировой, три года назад. Украина официально заговорила об этом совсем недавно. У прибалтов есть разные оценки. Мы договорились, что юбилейная конференция будет называться «К 70-летию победы над фашизмом в годы Великой Отечественной и Второй мировой войн». Я думаю, что мои коллеги не все разделяют эти новые подходы. Но им возвращаться домой. Поэтому нужно соответствовать тем настроениям, которые там царят.

Отрицая Великую Отечественную, они хотят подчеркнуть, что не воевали на стороне Советского Союза? Законный вопрос: на чьей стороне они тогда воевали?

А.Ч.: Один эстонский историк определил эту войну как нацистско-советскую. Следуя его логике, они воевали и на стороне СССР, и на стороне фашистской Германии. И это ответ тем украинским историкам, которые оправдывают Бандеру.

Хотя я бы не сказал, что на Украине есть какое-то развернутое концептуальное обоснование вопроса национал-освободительного движения. Есть просто лозунг, в большой мере конъюнктурный. ВОВ для украинцев – тема очень щепетильная. Ведь при освобождении Киева и форсировании Днепра погибло полмиллиона человек. По отношению к ним просто безнравственно отрицать их участие в этих сражениях.

Владимир Путин: «Наша задача – избавиться от идеологического мусора»

17.01.2014, «Комсомольская правда», Ксения Конюхова

Президенту представили концепцию единого учебника истории

– В учебной литературе, которая поступала в школы, проскакивали вещи абсолютно неприемлемые: для любой страны и для любого народа это просто как плевок в лицо! – Даже Владимир Путин, всегда старательно уходящий от резких оценок, поддался общему накалу общественной дискуссии. – Скажем, некоторые оценки того, что происходило во время Второй мировой войны, – это просто безобразие! По-другому и назвать никак нельзя. Я сейчас не говорю о сознательном принижении роли советского народа в борьбе с фашизмом, там более глубокие даже вещи, это просто какой-то идеологический мусор. И вот от этого нам нужно избавиться!

Президент сел за стол с авторами концепции нового учебника истории, который должен стать единым рекомендованным для всех школ страны, и незаметно превратился в одного из тысяч любителей отечественной истории, стремящегося внести свой вклад в ее изучение. Задача нового учебника, а точнее, целой линейки учебников для средней школы, – заменить нынешнее многообразие, в котором теряются не только ученики, но и учителя. Что характерно, разговор о том, как и что надо изучать, проходил в кремлевском зале ордена Святой Екатерины, на его стенах под потолком висели изображения ордена с его девизом «За любовь и Отечество».

– Единые подходы к преподаванию истории совсем не означают казенное, идеологизированное единомыслие, – уточнил Президент. – Речь совершенно о другом: о единой логике преподавания истории, о понимании взаимосвязи всех этапов развития нашего государства. И при всей разности оценок и мнений мы должны относиться к ним с уважением.

Сама концепция, занявшая более семидесяти страниц, была утверждена еще в октябре прошлого года, теперь по ней предстоит создать сам учебник.

– Завершение работы над концепцией вовсе не означает завершения дискуссии над вопросом, – уточнил спикер Госдумы и глава Российского исторического общества Сергей Нарышкин.

– Мы это обсуждения провели, – добавил министр образования Дмитрий Ливанов. – Более двухсот таких мероприятий прошло, и около тысячи замечаний было внесено, из которых большинство мы учли. Кстати сказать, самое большое количество замечаний касалось ХХ века, он волнует людей сильнее всего.

– Задача школьного курса – дать ребятам фундаментальные знания о ключевых фактах истории, о делах выдающихся соотечественников, – констатировал Президент. – С этим у нас подчас возникают большие проблемы. Мы с вами как-то вольно или невольно принижаем то, что было сделано нашими предками за предыдущие столетия. Зачем мы это делаем, мне непонятно. Ничего нельзя преувеличивать, разумеется, и нос задирать по каждому поводу и без повода, но объективная оценка может и должна быть дана всему, что сделано нашим народом.

Как рассказал Ливанов, на написание учебника уйдет полтора-два года, скорее всего к ученикам он попадет осенью 2016 года, но сама концепция уже скоро будет использоваться в школах в качестве методического материала.

– Нам важно было в новом учебнике показать молодым людям, как шло преодоление сложных периодов нашей страны: Смута, наполеоновское нашествие и Великая Отечественная, – обрисовал принципы работы один из руководителей группы, директор Института всеобщей истории Александр Чубарьян. – Мы вообще составили список трудных для преподавания проблем и попытались их разобрать.

В это список попали и зарождение русского государства, где свое особое мнение есть у украинских соседей; и революции начала ХХ века, которые теперь будут объединены в одну и станут называться «Великая Русская революция» по аналогии с Великой Французской; и сталинский предвоенный период, который теперь нейтрально именуется «модернизацией 30-х годов». Сложность в том, что учебник должен примирять граждан страны, а не разобщать.

– Я посмотрел эти трудные вопросы, некоторые из них носят уже тысячелетний характер, – согласился Путин. – По некоторым споры среди историков идут уже веками, например, роль варягов в процессе образования Российского государства. Это тоже не лишняя работа, она важна для понимания нашей идентичности: кто мы такие, откуда мы взялись, как мы развиваемся.

Впрочем, трудные вопросы потому и трудны, что на каждый из них множество взглядов, и они очень часто исключают друг друга.

– Вот говорят о том, что в результате Второй мировой войны Восточная Европа погрузилась в оккупационный мрак сталинского режима, – привел пример Путин. – Отчасти надо признать, что там идеология совдеповская функционировала и оказывала негативные влияния на развитие этих государств. Но мы