Ужас на поле для гольфа - Сибери Куинн

Итак, что подобный дротик делал во дворе Крейвена? Почему бедному Шипперту пришлось поцарапать себя тем, чего не должно было существовать на этой широте и долготе? Надобно искать ответ.

Мы понесли Шипперта в дом, и что мы увидели? Почти сразу он стал livide[188] – обесцвечиваться. Да. Я видел, как люди стреляли такими стрелами, пока я работал под тропическим солнцем, я знаком с этими осколками смерти и видел, как трупы становятся такими же, как я сейчас наблюдал. Когда я увидел это превращение тела бедного Шипперта и увидел дротик, от которого он умер, я сказал себе: «Это ответ. Вот почему врачи в офисе коронера заявляют, что мой друг, добрый Костелло, говорит ерунду, когда настаивает, что Крейвен был недолго мертв, когда его нашли». Вот так.

Кроме того, вы рассказали мне о пропавшей голове. Я знаю по опыту и по слухам, что индейцы берут себе головы своих врагов, как ваши апачи забирали скальпы и сохраняли их в качестве трофеев. Все указывало в одну сторону.

Видите ли, у нас были части нашего пазла, – он загнул несколько пальцев: – Человек, привезший золотую тарелку из Юкатана, найден мертвым во дворе. Он, опять же, стал жертвой индийского дротика, который мы нашли слишком поздно, чтобы спасти бедного Шипперта, скажем так. Отлично. Никто ничего не знал о нем, но, по-видимому, он был из тех счастливчиков, которые могли жить в достатке без работы. Из этого складывалось, что он мог когда-то владеть другим индейским золотом, которое позже продал.

Потом, когда я задумался об этих вещах, я заметил кусок обгоревшей бумаги в камине, и на нем прочитал фрагменты слов…

Что они означали? Я подумал еще немного и решил, что изначально было написано: «Красные дьяволы нашли Мерфи. Заляг на дно…»

«Кто эти “красные дьяволы”? Если индейский дротик убил Крейвена и Шипперта, разве мы не должны считать, что это индейцы?» – подумал я. Скорее всего, они были выходцами из Юкатана, отправились матросами на каком-нибудь пароходе и приехали на эту землю, чтобы отомстить тем, кто опустошил их священные города и могилы. Я наблюдал такие случаи раньше. В Париже мы знали об этом: ни разу не происходило такого, чтобы дело о человеке с почерневшим лицом не было бы расследовано Service de Sûreté.

Итак, из всего этого было очевидно, что писавший эту сожженную записку предупреждал Крейвена, что Мерфи был переведен в другой, хотя, вероятно, не лучший мир, и что Крейвен должен залечь на дно, иначе он, несомненно, разделит ту же участь. Всё сходилось. Но кто был этот Мерфи, и кто написал предупреждение?

Я решил стрелять в единственную мишень. На следующий день я побеседовал с доктором Симингтоном из Нью-йоркского музея естественной истории, и спросил его, не помнит ли он реликвий майя, которые купили у человека по имени Крейвен или Мерфи, или у кого-либо, кто упоминал об одном из этих имен в разговоре.

Отчаянный шанс, вы говорите? Конечно. Тем не менее, мы в отчаянии победили sale boche[189]; от отчаяния несравненные братья Райт научились летать; это было отчаянно, – но я, Жюль де Гранден, одержал победу!

Друг Симингтон слышал такие имена. Восемь лет назад некто Майкл Мерфи продал Музею экземпляр ювелирных изделий майя: маленькую статуэтку из розового золота. Он хвастался своими подвигами в Центральной Америке, когда получил эту статуэтку, рассказал, как он вместе с Артуром Крейвеном и Чарльзом Диконзом имел целое состояние в слитках, но потерял его, когда возмущенные индейцы атаковали их лагерь и убили троих его спутников.

В том, что он говорил правду, не было сомнений: он так боялся индейской мести, что отказался от предложения в пять тысяч долларов сопровождать музейную экспедицию туда, где они нашли индейское золото.

Отлично. У нас есть ответ на наши вопросы: кто такие красные дьяволы, и кто написал предупреждающее письмо Крейвену.

Но где этот Чарльз Диконз? В справочнике этого города перечислены трое, но только один из них обозначен как отставной, и именно на него я и сделал ставку. Я предположил, что Диконз живет, как это делал Крейвен, на доходы от краж. Кроме того, я полагал, он страдает от страха перед индейцами, ожидает их мести днем и ночью. Я нахожу его адрес здесь, и… – он махнул рукой в завершении финала… – Мы здесь. Voilà!

Я хотел было задать вопрос, но Костелло опередил меня.

– Как вы узнали, что убийцы-язычники будут здесь сегодня вечером, дохтур де Гранден? – спросил он.

– Eh bien, методом исключения, конечно, – ответил француз с большим юмором. – Индейцы искали троих человек. Двое из них уже были уничтожены, поэтому, если Диконз уже не попал в лапы их летучей смерти, они все еще оставались в непосредственной близости, чтобы казнить его. Мы нашли его живым, поэтому мы знали, что им еще предстоит выполнить последнюю треть своей задачи. Поэтому я приготовил нашу ловушку со статуэткой Диконза, ибо я знал, что они будут стрелять своими отравленными дротиками в тот момент, когда увидят, что его тень проходит перед освещенным открытым окном. Morbleu, друг мой, пока ваша собственная глупая храбрость едва не привела, вместо этого, к жертве!

– Спасибо вам, дохтур, что я все еще жив, – признал Костелло. – Должен ли я позвонить в морг за теми, которых вы застрелили?

– Меня это не волнует, – равнодушно ответил де Гранден, – распоряжайтесь ими, как захотите.

– Послушайте, – внезапно, будто выйдя из транса, очнулся Диконз и подошел к де Грандену с протянутой рукой. – Я должен поблагодарить вас за то, что вы вытащили меня из этой задницы, сэр.

Де Гранден не обратил внимания на предложенную руку.

– Pardieu, мсье, – холодно ответил он, – я нисколько не беспокоился о вас, когда занимался этой ночной работой. Те индейцы убили друга моего друга, сержанта Костелло. Я пришел не для того, чтобы спасти вас, но чтобы поймать убийц. Вы были всего лишь вонючей козой, привязанной в ловушке для тигра.

– Доктор Троубридж? Доктор де Гранден? – наш посетитель вопросительно переводил взгляд с одного на другого.

– Я – Троубридж, – ответил я, – а это – доктор де Гранден. Чем мы можем помочь?

Беловолосый, с нежным лицом, маленький человек поклонился каждому из нас в ответ на представление.

– Меня зовут Джервэйз, Говард Джервэйз, – ответил он. – Я – суперинтендант сиротского приюта Спрингвилл.

Я указал на кресло рядом с рабочим столом и ожидал дополнительной информации.

– Мне посоветовал обратиться к вам мистер Уиллис Ричардс из вашего города, – продолжил он. – Мистер Ричардс сказал мне, что вы достигли замечательных результатов тогда, когда были украдены его драгоценности, и предположил, что вы сможете сделать больше, чем кто-либо, в разрешении нашей настоящей проблемы. Как вы знаете, он президент нашего попечительского совета.