Это было давно: Дневники. Воспоминания. Путешествия - Алла Сергеевна Демидова

выносливая, внезапно тоже решила идти на гору. Меня, да и других наших сотоварищей, это ее решение очень беспокоило, но отговорить ее нам не удалось. Мне показалось, что решение ее идти в гору было из-за тайной влюбленности в Сережу, но я не вправе была ее отговаривать.

Вечерние волнения и вечерняя прогулка при луне на лодке сделали то, что мы легли спать поздно, что-то около 12 часов, а в 3 часа предстояло проснуться нашим «путешественникам». Я почти не спала, Люся тоже. Я встала вместе с ними, присутствовала при их сборе. Из открытого окна я смотрела, как собирались внизу в садике наши путешественники; мужчины в чулках и в коротких или заправленных в чулки брюках; женщины в коротких юбках; все с длинными альпийскими палками в руках. У Александры Васильевны за плечами ее альпийская сумка. Сережа, как всегда, стоял немного в стороне и очень был красив в надвинутой на глаза шляпе. Уже светало, и слегка сумрачный туман стелился по озеру. Был уже 5-й час, когда они двинулись вереницей в поход. Часов в 7 нужно было вставать и нам, чтобы попасть на пароход, отходящий к тому берегу в половине девятого.

Вот мы наконец на пароходе. Погода чудная; солнце светило ярко, уже с утра предвещая зной. На небе ни облачка; гора, на которую пошли наши, подернута легким маревом. Я сижу у борта парохода и смотрю то на бегущую около стенок прозрачную синевато-зеленую воду, то на очень высокую, но не крутую гряду Monte Baldo, где теперь бредут наши путешественники. Я думаю: видят ли они, хоть в виде белой гусеницы, наш пароход?

Пароход до Gardone – это фабричный поселок, который в ясную погоду можно было видеть с балкона нашего отеля – шел часа два. Когда мы подплыли, то увидели совершенно отвесные скалы, и в небольшом углублении между ними, где низкий берег, расположился этот поселок. Над ним с крутой отвесной скалы низвергался водопад, но на последнем отрезке пути он был запрятан в большую черную фабричную трубу. Мы с Татьяной подивились умению людей заставлять работать на себя дикую природу.

Гранд Отель в Гардоне. на озере Гарда. Фото начала ХХ века

Когда мы сошли с парохода и очутились на улицах Gardone, было уже около 11 часов и солнце припекало нещадно. В Ботаническом саду было попрохладнее, огромные деревья, давали тень. Сад мне понравился, но все равно, я думаю, что наш Никитский сад в Крыму намного больше и богаче. Здесь для этого сада было мало места, особенно для массы экзотических растений. Он скорее напоминали музей, а не сад. Владимир Федорович останавливал наше внимание то на одном, то на другом экзотическом экземпляре, но рассказывал мало, приводя только в некоторую связь все эти разнообразные кустарники, деревья и цветы.

После экскурсии в Ботаническом саду мы были предоставлены сами себе до вечера, так как пароход отходил к нашему берегу где-то около 7 часов. Мы с Татьяной пошли гулять по узким улочкам поселка, иногда заходили в частные сады – благо они все открыты – и подолгу сидели около какого-нибудь мостика, перекинутого через горный поток, в зарослях бамбука, то поднимались по еле заметным тропинкам вверх, мимо неглубокой речушки. Мне запомнились громадные агавы в каком-то саду, из них одна собиралась цвести и уже выбросила цветочную стрелу аршина полтора длиною. Я никогда не видела таких громадных экземпляров. Очень нам понравились олеандровые деревья, которые тогда стояли в полном цвету. В другом саду были чудные розы совершенно немыслимых сортов и оттенков. Мы набродились по садам до головной боли, и Татьяне стало совсем дурно. Наконец добрели до местного отеля Benaco (кстати, итальянское название озера Гарда) и могли посидеть в кафе и выпить кофе.

На набережной, когда мы ждали пароход, нас окружили итальянские ребятишки, очень хорошенькие и веселые. Они были страшно любопытны. Окружили нашего Петра Николаевича, который покупал у местного торговца бамбуковую удочку. Кричали, давали советы. Татьяна, как опытный педагог, пыталась наладить с этими ребятами взаимоотношения, но они, как птицы, не сосредоточивались долго ни на чем.

Когда мы в следующий раз уже с нашими поехали в эти места, мы знали, куда идти. Заходили в прекраснейший костел с разноцветными витражами. На пристани Gargnano мы один раз видели католических монахов, босоногих, в грубых одеждах какого-то коричневого цвета, подпоясанных веревками, с круглыми шапочками на головах, прикрывающими тонзуру. Лица их меня тогда поразили грубостью выражения.

А в тот раз, когда мы приплыли домой, нам сказали, что не все наши путешественники в горы вернулись и что там не все благополучно: горная дорога была усыпана настолько острыми камнями, что у многих, в том числе у Сережи и у Александры Васильевны, разорвалась обувь – веревочные туфли на толстой подошве, купленные специально для хождения по горам. Они шли по острым камням почти босиком. Другие же, и между ними и Люся, страшно устали и идут так медленно, что вряд ли будут дома раньше часа ночи. Мы заволновались, хотели идти им навстречу, но тут вернулся Сережа, мой драгоценный брат. Он рассказал, что шли они все вразброд. Сережа в компании четырех человек, с ними была и Александра Васильевна. Пришли на вершину около 12 часов, и с 2 часов стали спускаться. Вот тут-то и приключилась с ними эта беда с обувью. Ступать на острые камни мучительно больно. Все ноги у Сережи были в ссадинах. У Александры Васильевны обувь разорвалась, когда они шли еще туда, добраться до вершины она не могла и ждала их на спуске. Когда они спускались, стала портиться погода: подул довольно сильный и холодный ветер. Да и мы видели начинающееся волнение на озере. Сережа понял, как он рассказывал, что дойти до отеля в такой обуви немыслимо и, оставив Александру Васильевну на спуске около удобного камня, поспешил к нам за помощью. Эфрос спешно снарядил в помощь проводника-итальянца в сопровождении самого signor Gulio с обувью, едой и вином. Отстающие стали возвращаться постепенно только после 2 часов ночи. Когда я встретила Александру Васильевну, так обрадовалась, что расцеловала ее. Она шла с некоторым усилием, но уже слегка улыбалась. Она сказала, что чувствовала себя очень скверно, что они уже совсем было решили заночевать в горах, но очень помогли спасатели, пришедшие с вином и обувью. «Даже не обувь была здесь главной, – с улыбкой говорила она, – а сознание, что о нас не забыли товарищи. Я после этого легко прошла оставшийся