Истина - Эдуард Хруцкий

— Да. — Помощник жадно затянулся.

— Тогда о делах наших поговорим, браток.

Александр Петрович ушел переодеваться и минут через двадцать вернулся в кабинет.

Здесь уже все было убрано, даже телевизор и видеосистема заменены. Портсигар его лежал на столе рядом с рюмкой. Стояли бутылки коньяка, вина, ликера. Услужливый официант разливал кофе.

Помощник совсем успокоился, только лицо изменилось. Стало припухлым и болезненным. Исчез победный блеск глаз. Теперь они смотрели затравленно и тускло.

— Ну и скрутило вас, Александр Петрович, — участливо наклонился к нему Китаин. — А что, собственно, случилось?

— Кто еще видел эту пленку?

— Из живых только я. Даже Алексей Владимирович не знает, что на ней.

— Это правда? — оживился помощник.

— Мы люди серьезные. Вон как у вас глазки-то загорелись, милый вы наш. Наверное, подумали: грохнуть Китаина, и все ушло. Нет, дружище. Макнете меня, а фильмик всплывет. Так что вам меня беречь надо. А нам вас. Вы нашему делу большую пользу принести можете. Неоценимую. Ну а мы вам подсобим. Сами понимаете, у нас связишки имеются.

— Что я должен делать?

— Пока задание вам простое. Придавите Комарова, пусть Новожилова в покое оставит. Ну а второе — совсем плевое дело, надо Алексея Владимировича в Госдуму толкнуть, место-то по Центральному округу освободилось. Денег не пожалеем. Ну и вам положим достойный оклад в зеленых. Все по науке. Оформим консультантом в юрфирму. Будете получать один оклад по ведомости и столько же налом. Ну и, конечно, премиальные за услуги. — Китаин достал из кармана и положил на стол толстую пачку долларов. — Платим авансом. Верим в ваши возможности.

Не спалось ему сегодня. Не спалось. Ворочался с боку на бок, открывал и закрывал окно. Курил. На рассвете он даже на улицу вышел. Сел на лавочку у подъезда и глядел, как солнце медленно начинает красить крыши.

Двор его любимый, в котором он родился и всю свою нелегкую жизнь прожил, словно оживал от ночной спячки. Ветерок прошелестел в старых деревьях, вылез из подвала общественный кот Федор, создание лукавое, прожорливое и крайне независимое.

Он успел пожить практически во всех квартирах дома. Но мещанский уют не ставил ни во что, поэтому регулярно убегал к себе в подвал, где властвовал безраздельно.

Федор с интересом посмотрел на Стаса, словно сочувствуя, и с достоинством проследовал к черному ходу в магазин охотиться на крыс.

Не мог Стас заснуть. Мешал ему зеленый контейнер, стоящий на тумбочке в его комнате.

Сегодня под вечер к нему в ресторан приехал дружок нежный Коля из Вышнего Волочка, в перерыве подошел к Стасу.

— Станислав Алексеевич, базар есть.

— У тебя всегда найдется пара слов, Коля. Пошли. Они вышли на улицу и сели на лавочку у кафе «Московские зори». Закурили.

Коля уже дважды привозил Стасу неплохие иконы, и они оба были довольны сотрудничеством.

— Привез доски? — хитро прищурился Стас.

— Да нет. Другое у меня есть, покруче.

— Никак церковный алтарь приволок?

— Да чё вы, Станислав Алексеевич, бозлаете, в натуре. Товар солидный.

— Покажи.

Коля встал и пошел к своей машине. Появился он сразу с черной брезентовой сумкой. Сел на лавочку, расстегнул клапан и вытащил зеленый контейнер, покрытый непонятной маркировкой.

— Это что, бомба атомная? — Стас щелчком отправил в воздух окурок сигареты.

— Вроде того, — таинственно прошептал Коля.

— Не понял.

— В этой банке ампула, а в ней атомный порошок.

— Ты что, с головки съехал? Зачем ты мне это приволок?

— Так товар этот хорошо идет. Его с руками отрывают.

— Кто?

— Крутые.

— Зачем?

— Может, черным продают, а они бомбу делают?

— Это ты у меня спрашиваешь? — Стас вскочил, зашагал кругами вокруг скамейки. Ему пауза нужна была. Он же в отличие от Коли-придурка газеты читал. А там о торговле радиоактивными материалами писали много. А главное, сообщали наивным гражданам, какое это прибыльное дело.

Но в Стасе бесконфликтно уживались два человека: спекулянт и агент угрозыска.

И если с темных делишек своих Пономарев жил, то человек, носящий псевдоним Медведев, занимался опасным и азартным делом. И агентурная работа была для Стаса самой главной и важной, так как приносила ему душевное удовлетворение и радость победы.

— Ладно, — Стас вновь присел на лавку, — пока пойдем в кабак, ты отдохнешь, я поиграю и подумаю.

— Состоялось.

В «Кабачке» Стас позвал Алку, одну из девиц, которых хозяин держал специально для раскрутки клиентов.

Алка училась в инязе. Девка она была высокая и интересная. Раскрутить могла любого, но потом бесследно исчезала, оставляя клиента в плену несбывшихся надежд.

— Алена, сделай для меня одолжение.

— Любое, Станислав Алексеевич. — Она не кривила душой: девочки из зала относились к Стасу нежно и трогательно, как и он к ним.

— Видишь этого пацана?

— Вижу.

— Сделай так, чтоб он напился.

— И только?

— Да, моя птичка.

— Муха не пролетит, Станислав Алексеевич. Только вы мне «Сиреневый туман» спойте.

— Спою, моя красавица. — Стас ласково потрепал Алку по щеке.

Весь вечер с эстрады он наблюдал, как Алка раскручивает пацана. Закончив программу, он подошел к столику Коли.

Зал опустел. Официанты собирали посуду. Алка исчезла, а Стас уселся за столик.

— Ну вот, браток, давай посидим, выпьем, о делах наших поговорим.

— Алексеич, — Коля разлил по рюмкам коньяк, — ты знаешь, как я тебя уважаю.

Он говорил четко и правильно, как обычно говорят сильно выпившие люди, скрывающие свое состояние.

— Ты мне тоже по душе пришелся. Ты пацан по жизни правильный.

— Точно это, — Коля покачнулся на стуле, — я такой человек: если кому поверил — жизнь отдам, падла буду, Алексеич.

— Коля, — Стас разлил снова, подождал, пока парень выпьет, — слушай меня. Товар твой — дело серьезное. Я, конечно, постараюсь найти купца. Но откуда я знаю, что там радиоактивные материалы, а не туфта? Может, кто-то в банку эту порошок АСК засыпал.

— Ты мне не веришь?! — Коля стукнул себя в грудь.

— Тебе верю, а тех людей я не знаю.

— Ладно. — Коля налил полный бокал шампанского, жадно выпил.