Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

все продолжительнее и чаще. Теперь здесь уже ничего не осталось, кроме нескольких старых, поломанных стульев и кухонного стола, которых никто не купит, а также развалившихся кроватей и потертых матрасов, на которых они спали, прикрываясь обрывками старых одеял и одеждой.

На стук Филпота дверь открыла девочка лет семи, которая сразу его узнала и крикнула матери, кто пришел. Та вышла, а следом за ней еще двое − худенькая девочка лет трех и пятилетний мальчик, − держась за материнский подол, они с любопытством уставились на посетителей. Миссис Ньюмен было около тридцати, и, судя по ее виду, она действительно, как сказал Филпот, только что оправилась после болезни − она очень исхудала, лицо бледное, вид замученный. Когда Филпот объяснил ей цель визита и вручил собранные ими деньги, бедняжка разрыдалась, а двое младших детей, решив, что этот бумажный сверток принес новые несчастья, тоже принялись плакать. Они помнили: всем их бедам предшествовало появление мужчин, вручавших родителям какие-то бумаги, и переубедить их было довольно трудно.

Вечером, когда Фрэнки заснул, Оуэн и Нора отправились за рождественскими подарками. Денег у них было совсем мало, так как Оуэн принес домой всего семнадцать шиллингов. Он проработал тридцать три часа и получил девятнадцать шиллингов и три пенса − один шиллинг и три полупенса он отдал Ньюменам, а оставшуюся мелочь − нищему калеке, который пел на улице. Один шиллинг из своей заработной платы он отдал за аванс, полученный на этой неделе.

На оставшиеся семнадцать шиллингов нужно было сделать очень много. Прежде всего уплатить семь шиллингов за квартиру − оставалось десять. Отдать долг булочнику за неделю − шиллинг и три пенса. Ежедневно они покупали бутылку молока − главным образом для ребенка − на это уходил за месяц шиллинг и два пенса. Затем шиллинг и восемь пенсов за купленный в кредит уголь. К счастью, им не нужно было на этот раз покупать провизию − полученной к рождеству провизии, на которую они вносили деньги в течение года, было более чем достаточно, чтобы обеспечить всю будущую неделю.

У Фрэнки порваны чулки, и штопать их уже невозможно, стало быть, совершенно необходимо купить пару чулок за пять пенсов и три фартинга. Чулки эти совсем не так уж хороши, пара чулок, стоивших в два раза дороже, обошлась бы им в итоге гораздо дешевле, потому что мальчик носил бы их раза в четыре дольше, но они не могут позволить себе покупать то, что подороже. И с углем та же картина − если бы они могли купить сразу тонну, они уплатили бы двадцать шесть шиллингов за уголь, но, поскольку они вынуждены покупать его по пятьдесят килограммов, получается, что за тонну они платят тридцать три шиллинга и четыре пенса. И так почти во всем. Так и грабят рабочий класс. Хотя заработная плата у рабочих самая низкая, они вынуждены покупать самые дорогие вещи, то есть вещи, которые стоят дешево. Ведь всем известно, что хорошая одежда, обувь, мебель в конце концов оказываются более дешевыми, хотя поначалу и стоят дороже; но рабочие очень редко, а вернее, вообще никогда не приобретают дорогих вещей, они вынуждены покупать дешевую дрянь, которая обходится им в итоге гораздо дороже.

Полтора месяца назад Оуэн купил за три шиллинга пару поношенных ботинок, а теперь они развалились на части в самом буквальном смысле слова. В таком же состоянии и обувь Норы, но она уверяет, что это не важно − в дурную погоду она не будет выходить из дома − вот и все.

Не считая перечисленного, им еще нужно истратить четыре пенса на полгаллона керосина и опустить шесть пенсов в счетчик газовой плиты. После чего у них остается пять шиллингов и семь пенсов, из которых надо потратить шиллинг на картофель и другие овощи.

И Оуэну и Норе совершенно необходимо новое белье − их белье так износилось, что носить его почти бесполезно, но о покупке нечего и думать, ведь у них осталось всего четыре шиллинга и семь пенсов, и все эти деньги предназначены на игрушки. Они должны купить игрушку Фрэнки к рождеству, кроме того, следует купить хоть что-то каждому ребенку, который придет к ним на праздник в следующий понедельник. К счастью, мясо им не надо было покупать, дело в том, что Нора вносила деньги на провизию к рождеству не только бакалейщику, но и мяснику, так что этот необходимый расход уже оплачен.

Они остановились перед витриной игрушек в магазине Светера. Уже несколько дней Фрэнки прямо бредит выставленными за этими стеклами чудесами. Ясное дело, его родителям хотелось что-нибудь купить ему здесь. Они узнали некоторые игрушки по рассказам сына, но здесь все так дорого, что они долго стояли без толку, пытаясь найти хоть что-нибудь на витрине, что оказалось бы им по средствам.

− Вон машина, о которой он так много говорит, − сказала Нора, показывая на игрушечный паровозик, − пять шиллингов.

− С таким же успехом он мог бы стоить и пять фунтов, − ответил Оуэн.

Пока они разговаривали, за витриной появился продавец и, протянув руку, забрал паровозик. Вероятно, это был последний экземпляр. Теперь и он уже продан. Оуэн и Нора испытали некоторое облегчение, сознавая, что даже если бы у них и были деньги, они уже не могли приобрести эту игрушку.

После длительных раздумий они решили купить заводную машину стоимостью в шиллинг. Остальные игрушки они договорились покупать в более дешевой лавке. Нора зашла в магазин, и, пока Оуэн ожидал ее, из магазина вышли Раштон с женой. Они прошли, не заметив Оуэна, он же по размерам одной из коробок, которые они несли в руках, догадался, что в ней находится тот самый паровозик, который только что сняли с витрины.

Нора вернулась с покупкой, и они отправились искать какую-нибудь лавку подешевле. Вскоре они обнаружили именно то, что им было нужно. За шесть пенсов они купили картонную коробку с японскими куклами, где имелась целая семья − отец, мать и четверо детей разной величины. Коробочка с красками обошлась им в три пенса; шесть пенсов − игрушечный чайный сервиз; три пенсамелки для рисования и шесть пенсов − тряпичная кукла.

По дороге домой они зашли к зеленщику, которому Оуэн еще несколько недель назад заказал и сразу оплатил маленькую рождественскую елку; а поворачивая на улицу, где они жили, наткнулись на Красса, полупьяного, с великолепным жирным гусем, которого он держал за шею, перекинув через плечо. Он весело их приветствовал