Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

лекарства, который он для этого специально принес. Он собирался натереть этой жидкостью себе ноги и плечи и, пряча пузырек во внутренний карман пальто, шептал: «Говорят, это все наше, вот и возьмем это себе».

Они отнесли ключ от мастерских в контору, и, когда собирались расставаться и идти по домам, Банди высказал мнение, что лучшее, что они могут сделать, − это зашить на несколько месяцев рты, потому что вряд ли они найдут раньше марта другую работу.

На следующее утро, пока Красс и Слайм заканчивали внутреннюю отделку, Оуэн расписывал ворота. Над главным входом золотыми буквами: «Пещера», а сзади: «Служебный вход». Тем временем Сокинз и Берт совершили с тележкой несколько ездок на склад.

Красс, работавший со Слаймом на кухне, был молчалив и задумчив. Каждый раз, когда мистер Светер наведывался в дом посмотреть, как продвигается ремонт, Красс заискивал перед ним в надежде получить к окончанию работ чаевые. Стоило Светеру сказать хоть слово, он пунктуальнейшим образом выполнял его пожелание и несколько раз с немалым трудом добился нужных оттенков красок. Он делал так и делал сяк, пробовал разные комбинации, то окаймлял полосой всю стену, то красил ее внизу, чтобы мистер Светер еще до начала работ отчетливо видел, как все будет выглядеть после их окончания. Красс усиленно подчеркивал, что очень считается с мнением Светера, и уверял последнего, что рад так хлопотать, лишь бы доставить удовольствие заказчику. Для него это совсем даже не хлопоты, а приятнейшее занятие. По мере того как приближалось окончание работ, Красс стал прикидывать размер подачки, которую он должен получить в качестве вознаграждения за девять недель угодничанья, заискивания, унижений и раболепства. Он подумал, что, вероятно, ему дадут фунт − это не так уж много, если учесть его старания. Вполне заслуженная сумма. Во всяком случае, он был уверен, что уж десять-то шиллингов наверняка получит. Такой джентльмен, как мистер Светер, просто не может предложить меньше. Чем больше он об этом думал, тем более невероятным представлялось ему, что он получит меньше фунта. А уж когда он это получит, он позаботится, чтобы никто из рабочих ничего не узнал. Он здесь единственный, на ком лежат все заботы, связанные с подрядом, и он единственный имеет право получить достойное вознаграждение. Кроме того, если фунт стерлингов разделить между десятью или даже между двумя-тремя, получится такая мелочь, что и говорить не стоит.

Мистер Светер прибыл около одиннадцати и начал обход дома. За ним следовал Красс с банкой краски и небольшой кистью в руках. Он делал вид, что кое-где ему еще надо нанести «последний штрих», устранить недочеты. Пока Светер ходил из комнаты в комнату, Красс то и дело попадался ему на пути в надежде, что тот с ним заговорит, но Светер не обращал на него никакого внимания. Раза два у Красса начинало учащенно биться сердце, когда, глянув исподлобья, он замечал, что великий человек засовывает два пальца в жилетный карман. Однако каждый раз Светер ничего не вынимал из кармана. Спустя некоторое время, когда стало ясно, что джентльмен собирается уйти, так и не заговорив на интересующую его тему, Красс начал первым:

− Погода сегодня немного получше, сэр, чем вчера.

− Да, − ответил Светер.

− Я уж начал было волноваться, что не успею все закончить вовремя. Хотелось, чтобы вы смогли въехать до рождества, сэр, − продолжал Красс, − но сейчас все сделано, сэр.

Светер промолчал.

− Я протопил во всех комнатах, как вы велели, сэр, − сказал Красс после паузы. − Вы, наверно, заметили: во всем доме хорошо и сухо, сэр. Единственное место, где сыровато, − это кухня, кладовая и другие комнаты на первом этаже, сэр. Но это почти всегда бывает так, сэр, если первый этаж полуподвальный, сэр. Это, конечно, не имеет такого уж большого значения, сэр, там ведь бывают только слуги, сэр. А к лету и в этих помещениях будет все в порядке, сэр.

Слушая, с каким презрением он говорил о слугах, никто бы не подумал, что родная дочь Красса − служанка.

− О, да, это несомненно, − произнес Светер, направляясь к парадному входу. − Всего хорошего!

− Всего вам хорошего, сэр, − сказал Красс, ступая за ним по пятам. − Надеюсь, вы останетесь довольны, сэр. Все сделано как следует, сэр.

− Да, да. По-моему, все выглядит вполне прилично, действительно, вполне прилично. Я очень доволен, − любезно заметил Светер. − Всего хорошего.

− Всего хорошего, сэр, − с вымученной улыбкой ответил десятник.

Когда он отбыл, Красс сел на нижнюю ступеньку лестницы. Он был угнетен крушением своих надежд. Он пытался успокоить себя мыслью, что не все еще потеряно, что он должен еще раз прийти сюда − в понедельник и вторник навешивать жалюзи. Тем не менее его мучило предчувствие, что денег он не получит. Если бы Светер намеревался ему что-нибудь дать, он бы сделал это сегодня, да и вообще едва ли он увидит Светера в понедельник или вторник, так как последний обычно не наведывается в начале недели на место работ. Однако Красс решил надеяться на лучшее и, взяв себя в руки, вернулся на кухню, где обнаружил Слайма и Сокинза, ожидавших его. О своих надеждах получить «на чай» он не говорил ни тому, ни другому, но они и так знали, что он на это рассчитывал, и оба ожидали свою долю. Когда он вошел, они внимательно на него посмотрели.

− Сколько он тебе отвалил? − без обиняков начал Сокинз.

− Отвалил? − ответил Красс. − Ни шиша!

Слайм ехидно и недоверчиво рассмеялся, но Сокинз не собирался так просто отступиться. Он заявил, что все время наблюдал за Крассом и хозяином и что последний, входя в столовую, засунул руку в карман жилетки, а Красс шел за ним по пятам. Крассу понадобилось немало времени, чтобы убедить своих товарищей по работе, что он не лжет. В конце концов ему это удалось, и все трое сошлись на том, что старик Светер гнусная свинья. Как жаль, что отмирают старые добрые традиции.

− И ведь правда, было же время, − сказал Красс, − всего несколько лет назад, окрасишь в доме у джентльмена одну-две комнаты, и тут же тебе шиллинг или два в честь окончания работы.

К половине первого все было закончено, и, нагрузив на тележку инструменты, оставшиеся материалы и грязные банки, они все вместе направились к мастерским, чтобы разложить все по местам и идти за деньгами. Сокинз взял