Мешок с костями - Стивен Кинг

Слово CARLADEAN разметало в разные стороны. Так вмультфильмах разлетаются звезды из глаз. Не только это слово, но и окружностьиз фруктов и овощей. Магниты градом посыпались на пол. Кухня заполниласьзвериной яростью.

И что-то ей уступило, покинуло поле боя с печальным вздохом:«Ах, Майк. Ах, Майк». Именно этот голос я записал на скрайбер. Тогда полнойуверенности у меня не было, но теперь я не сомневался — голос принадлежит Джо.

Но кем был второй призрак? Почему он разметал буквы?

Карла Дин. Не жена Билла, ту звали Яветт. Его мать? Бабушка?

Я медленно прошелся по кухне, собирая с пола магниты, потомприлепил их все к передней панели «кенмора». Никто не вырывал их из моих рук,никто не замораживал пот у меня на шее, колокольчик Бантера не звенел. Однако язнал: на кухне я не один. CARLADEAN — это слово собрала на передней панели Джо.Она хотела, чтобы я пообщался с Карлой Дин.

А кто-то другой не хотел. Кто-то другой орудийным ядромпронесся мимо меня, чтобы разметать буквы, прежде чем я успею прочитатьнаписанное.

В доме жила Джо. В доме жил мальчик, плачущий по ночам.

А кто еще?

Кто еще делил со мной кров?

В первый момент я их не увидел, и не без причины: казалось,половина населения Касл-Рока оккупировала в ту жаркую субботу городской парк.Ярко светило солнце, малышня копошилась на детской площадке, старики вярко-красных жилетках (видимо, члены какого-то клуба) играли в шахматы, группамолодых людей расположилась на травке, слушая парнишку, который под гитару пелвеселую песенку из репертуара Йена и Сильвии[107].

Никто не бегал трусцой, собаки не гонялись за «фрисби». Жаране располагала к лишним телодвижениям Я повернулся к эстраде, на которой какраз устраивался ансамбль из восьми человек, называвшийся «Каслрокцы» (я их ужеслышал, играли они, мягко говоря, так себе), когда маленький человечек врезалсяв меня сзади и обхватил мои ноги повыше колен, едва не свалив на траву.

— Поймала! — радостно завопил человечек.

— Кира Дивоур! — В голосе Мэтти слышались и смех, ираздражение. — Ты собьешь его с ног!

Я наклонился, выпустил из руки пакет из «Макдональдса» иподхватил Киру. До чего же приятно держать на руках здоровенького ребенка.Только так можно почувствовать, какая же в них бурлит энергия. Я нерастрогался, во всяком случае, слезы на глаза у меня не навернулись (кстати,сентиментальные сцены в фильмах с детства выбивали из меня слезу), но я подумало Джо. И о ребенке, которого она носила под сердцем, когда упала наавтостоянке. Да, подумал и о нем.

Ки визжала от восторга и смеялась, широко раскинув руки.Мэтти забрала ей волосы в два хвостика, и они болтались из стороны в сторону.

— Нельзя укладывать на землю своего квортербека![108] —улыбнулся я, и, к моей радости, Кира тут же прокричала, пародируя меня:

— Низя укладывать на землю своего куойтейбека! Низяукладывать на землю своего куойтейбека!

Я вновь поставил ее на землю, мы оба заливались смехом. Киотступила на шаг, зацепилась ножкой за ножку и плюхнулась на траву, смеясь ещесильнее. У меня мелькнула злорадная мысль: если б старик все это видел, токусал бы локти от зависти. Теперь вам ясно, как скорбели мы о его кончине.

Подошла Мэтти. Выглядела она именно так, как я и представилее себе при нашей первой встрече, — очаровательная девушка, увидеть которуюможно в респектабельном загородном клубе, или беседующей с подружкой, или чинносидящей за обедом с родителями. Белое платье без рукавов, туфельки на низкомкаблуке, волосы, свободно падающие на плечи, чуть-чуть помады на губах. Исияние в глазах, которого раньше не было. Когда она обняла меня, я ощутил запахее духов, почувствовал ее маленькие, упругие грудки.

Я поцеловал ее в щеку, она звонко чмокнула меня у самогоуха.

— Скажите, что теперь все начнет меняться к лучшему, —прошептала она.

— Иначе и быть не может, — ответил я, и она еще крепчеприжалась ко мне. А потом отстранилась.

— Надеюсь, вы принесли много еды, потому что пригласили вгости двух очень голодных женщин. Так, Кира?

— Я улозила на землю своего квойтейбека! — Кира откинуласьназад, уперлась локотками в землю и рассмеялась, глядя в ярко-синее небо.

— Пошли! — Я подхватил ее на руки, сунул под мышку и понес кближайшему столику. Ки брыкалась, махала руками и смеялась. Я усадил ее наскамью. Она тут же сползла под столик, гибкая, словно угорь. Рот ее незакрывался от смеха.

— Достаточно, Кира Элизабет, — одернула ее Мэтти. — Сядь застол и покажись нам с другой стороны.

— Хоесая девотька, хоесая девотька. — Она уселась на скамьюрядом со мной. — Вот моя дьюгая стойона, Майк.

— Я знаю, — ответил я.

В пакете лежали «бигмаки», жареный картофель для меня иМэтти и ярко раскрашенная коробка, изобретение Рональда Макдональда[109] и егооставшихся неизвестными помощников.

— Мэтти, я полутила Сьястливый Домик! Майк принес мнеСьястливый Домик! В нем игьюски!

— Так давай посмотрим, что в твоем домике.

Кира открыла коробочку, пошарила в ней, широко улыбнулась иизвлекла, как мне показалось, большой комок пыли. На мгновение я вернулся всон, тот самый, в котором Джо лежала под кроватью, положив книгу на лицо. Дайее сюда, рявкнула она на меня. Это мой пылесос. Возникла еще какая-тоассоциация, возможно, из другого сна. Но сразу я не сообразил, какая именно.

— Майк? — В голосе Мэтти смешались любопытство и легкаятревога.

— Это собатька! — воскликнула Ки. — В моем «СьястливомДомике» сидела собатька!

Да, конечно. Собачка. Маленькая набивная собачка. И серая,не черная, хотя я не мог сказать, чем важен для меня тот или другой цвет.

— Это очень хороший приз. — Я взял собачку. Мягкая, приятнаяна ощупь и серая, что еще лучше. Серая — это нормально. Почему — одному Богуизвестно. Я вернул собачку Ки, улыбнулся.