Мешок с костями - Стивен Кинг

— Да, тело еще наверху, а Уитмор уже вовсю треплет языком,но она заявила, что следует указаниям босса. Сказала, что он оставил магнитофоннуюзапись, в которой объяснял, почему он покончил с собой, дабы не вызвать падениякурса акций компании, и попросил Роджетт немедленно созвать пресс-конференцию изаверить всех, что компания в полном порядке, его сыну и совету директоровопыта не занимать, так что держателям акций волноваться не о чем. Потом онасообщила о похоронах в Палм-Спрингсе.

— Он совершает самоубийство, а затем организует ночнуюпресс-конференцию с целью успокоить акционеров?

— Да. На него это похоже.

В телефонной трубке повисла тишина. Я пытался собраться смыслями, но у меня ничего не получалось. Я знал, что сейчас мне хочется одного(и плевать мне на головную боль): подняться наверх и присоединиться к ЭндиДрейку, Джону Шеклефорду и другу детства Шеклефорда, ужасному Рэю Гэррети. Вмоем романе тоже было место безумию, но то безумие я понимал.

— Билл, — наконец проговорил я, — мы по-прежнему друзья?

— Господи, да конечно же, — без запинки ответил он. — Но,если кто-то изменит отношение к тебе, ты будешь знать почему, верно?

Естественно. Многие станут винить меня в смерти старика.Глупость, конечно, учитывая его физическое состояние, но о возрасте Дивоура оникак бы забудут, сохранив в памяти лишь наши разногласия. Я это знал совершенноточно, как и некоторые подробности из жизни друга детства Джона Шеклефорда.

В один прекрасный день утка вернулась на птичий двор, покоторому когда-то ходила гадким утенком. И стала нести золотые яйца. Обитателидвора ахали и получали свою долю. А теперь утку зажарили, и кто-то должен заэто ответить. Достанется, разумеется, и мне, но в основном отольется Мэтти:именно она вознамерилась бороться за Ки, вместо того чтобы молча отдать своюдевочку.

— Несколько следующих недель постарайся не высовываться, —продолжил Билл. — Прислушайся к моему совету. А если у тебя есть какие-нибудьдела за пределами Тэ-Эр, сейчас самое время ими заняться.

— За совет спасибо, но уехать я не могу. Пишу книгу. Еслипереберусь на другое место, вдохновение может и пропасть. Такое со мной ужеслучалось, так что не хочется снова наступать на те же грабли.

— Работается хорошо?

— Да, но дело не только в этом. Книга… скажем так, это лишьодна из причин, по которым я должен здесь остаться.

— Не можешь уехать даже в Дерри?

— Ты хочешь избавиться от меня, Уильям?

— Я стараюсь быть в курсе событий, вот и все… не хочулишиться работы. И не говори, что ты не предупрежден: улей гудит. О тебе ходятдве сплетни, Майк. Согласно одной, ты сошелся с Мэтти Дивоур. По второй тывернулся, чтобы опозорить Тэ-Эр. Выставить напоказ все скелеты, которые сможешьнайти в наших шкафах.

— Другими словами, закончить то, что начала Джо. И ктораспространяет эти сплетни, Билл?

Мне ответило молчание. Мы вновь ступили на зыбучие пески,где каждый шаг мог стать роковым.

— Я пишу роман. — Ответа на свой вопрос я дожидаться нестал. — Место действия — Флорида.

— Правда? — В голосе прозвучало безмерное облегчение.

— Думаешь, ты сможешь мимоходом упомянуть об этом?

— Думаю, смогу. А если ты скажешь Бренде Мизерв, она сообщитоб этом всем и каждому.

— Хорошо, скажу. Что же касается Мэтти…

— Майк, тебе нет нужды…

— Я с ней не сходился. Тут причины другие. Идешь ты, кпримеру, по улице, заворачиваешь за угол и видишь, как большой парень мутузитмалыша. — Я выдержал паузу. — Она и ее адвокат наметили на вторник барбекю. Ясобирался присоединиться к ним. Местные подумают, что мы пляшем на могилеДивоура?

— Некоторые подумают. Ройс Меррилл. Дикки Брукс. Старухи вштанах, как называет их Яветт.

— Ну и хрен с ними.

— Я понимаю твои чувства, но все же попроси ее невыпендриваться. — В голосе прозвучала мольба. — Обязательно скажи. От нее неубудет, если гриль она перенесет за трейлер, а? Чтобы люди у магазина и вавтомастерской видели только дымок.

— Я передам твою просьбу. А если приму участие в торжестве,сам перенесу гриль за трейлер.

— Тебе бы лучше держаться подальше от этой женщины и ееребенка, — продолжил Билл. — Ты можешь сказать, что это не мое дело, но ясейчас выступаю в роли заботливого дядюшки. Говорю все это исключительно длятвоего блага.

Перед моим мысленным взором вспыхнула сцена из сна. Мойчлен, входящий в ее жаркую тесноту. Маленькая грудь с затвердевшими сосками. Ишепот в темноте, разрешающий мне делать все, что я захочу. И мое тело отреагировалопрактически мгновенно.

— Я знаю.

— Вот и хорошо. — В голосе облегчение: слава Богу, в ответне обругали. — Отпускаю тебя. Вкусного тебе завтрака.

— Спасибо, что позвонил.

— Это не моя заслуга. Меня уговорила Яветт. Сказала: «Тывсегда любил Майка и Джо Нунэн больше остальных. И незачем портить с нимотношения теперь, когда он вернулся».

— Передай Яветт, что я очень ей признателен.

Я положил трубку, задумчиво посмотрел на телефонный аппарат.Вроде бы мы расстались по-доброму, но я не думал, что мы могли и дальшесчитаться друзьями. Во всяком случае, раньше наша дружба была куда как крепче.Что-то изменилось, когда я подловил Билла на лжи, и когда мне стало ясно, чтоон многое недоговаривает. Изменилось и после того, как я понял, кто для негоСара и Тип-топы.

Нельзя осуждать человека только за то, что может оказатьсяплодом твоего воображения.

Правильно, нельзя, я и не пытался этого делать, но такое ужу меня сложилось мнение. Может, ошибочное, но сложилось.

Я прошел в гостиную, включил телевизор, тут же выключил.Спутниковая антенна принимала пятьдесят или шестьдесят каналов, но местногосреди них не было. Впрочем, на кухне стоял маленький телевизор, сантенной-усами, и, покрутив их, я при необходимости мог настроиться на WWTW,дочернюю телекомпанию Эй-би-си в западном Мэне.

Я схватил письмо Роджетт и отправился на кухню. Включилмаленький «сони». Шла передача «С добрым утром, Америка», но до прерывающего ееочередного выпуска местных новостей оставалось лишь несколько минут. Явоспользовался ими, чтобы еще раз перечитать письмо Роджетт, обращая вниманиена те нюансы, которые вчера остались незамеченными.

«Макс намерен в самое ближайшее время вернуться в Калифорниюна своем самолете», — писала она.