Мешок с костями - Стивен Кинг

Может, их перенес в круг кто-то еще, подумал я. Один изневидимых обитателей моего дома.

Что же сие означает? Показания компаса? Или все-таки речь окаком-нибудь кроссворде? Скажем, о слове, которое значится в нем под номером19? Если так, какой именно мне брать кроссворд?

— Я бы не отказался от помощи, — заметил я вслух, но ответане получил. Наконец я достал из холодильника банку пива, которую давно ужесобирался выпить, и прошествовал к дивану. Я взял сборник кроссвордов,посмотрел на тот, что разгадывал. «Истина в вине», так он назывался. И состоялиз глупых слов, которыми могли восторгаться только фанатики кроссвордов.Напиток-актер? Марлон Бренди. Напиток-роман о Юге? Текила в терновнике. Истрока 19, в которую я уже вписал какой-то азиатский напиток, ничем мне непомогла. Не находил я связи кроссворда «Истина в вине» со своей жизнью.

Я просмотрел другие кроссворды, задерживая взгляд на цифре19. Инструмент скульптура, работающего по мрамору (резец). Известныйкомментатор Си-эн-эн с двумя «л» (Уолф-блитзер). Общее название этанола и диметила(изомеры). В раздражении я отбросил сборник. Но кто сказал, что ответ надоискать именно в этом сборнике? В доме их штук пятьдесят, четыре или пять на томсамом столике, где сейчас стояла моя банка с пивом. Я откинулся на спинкудивана, закрыл глаза.

Шлюхи мне всегда нравились… Иногда их место было на моемлице.

…где прилежные щенки и шкодливые псы могут прогуливаться боко бок.

Здесь нет городского пьяницы, мы по очереди выполняем егообязанности.

Да, именно здесь все и произошло. Здесь. Я заснул ипроснулся три часа спустя, с затекшей шеей и раскалывающейся от боли головой.Над Белыми горами лениво перекатывались раскаты грома, в доме по-прежнемустояла духота. Я поднялся. Джинсы не хотели отлипать от ног. Я потащился всеверное крыло, волоча ноги, как глубокий-глубокий старик. Взглянул на мокруюодежду, подумал о том, чтобы бросить ее в корзину для грязного белья, решил,что голова у меня взорвется, если я попытаюсь наклониться.

— Оставим это призракам, — пробормотал я. — Буквы они переставлятьумеют, смогут и бросить мою мокрую одежду куда положено.

Я принял три таблетки «тайленола» и забрался в постель. Вкакой-то момент я проснулся, услышав плач ребенка-призрака.

— Перестань, — приказал я ему. — Перестань, Ки, никто никудатебя не заберет. Тебе ничего не угрожает, — и снова заснул.

Зазвонил телефон. Я потянулся к нему из кошмарного сна, вкотором тонул, заглатывая вместо воздуха воду. Сел на кровати, перебросил ногичерез край, поморщился от боли в затылке. Как всегда бывает в таких случаях,звонки прекратились, прежде чем я добрался до телефонного аппарата. Я вернулсяк кровати, снова лег и минут десять гадал, кто бы это мог быть, а потомподнялся вновь, на этот раз окончательно. Снова звонки.

Десять? Двенадцать? Кто-то упорствовал в намерениидозвониться до меня. Я надеялся, что весть будет не очень дурная. Потому что пособственному опыту знал: чтобы сообщить хорошую новость, сверхусилий неприлагают. Я коснулся затылка. Боль осталась, но заметно притупилась. И наподушечках пальцев крови не было. Я прошел в коридор, снял трубку:

— Алло?

— Насчет свидетельских показаний по делу об опеке можешьбольше не беспокоиться.

— Билл?

— Да.

— Как ты узнал… — Я подался вперед и через дверь посмотрелна кота-часы. Двадцать минут восьмого, а воздух в доме уже прогрелся. Значит,днем будет как в духовке. — Как ты узнал, что он решил…

— О его делах мне ничего не известно, — оборвал меня Билл. —Он не обращался ко мне за советом, а я не лез к нему со своими.

— Что случилось? Что происходит?

— Ты еще не включал телевизор?

— Я еще не пил кофе.

Извинений от Билла я не услышал; он относился к числу тех,кто считает, что люди, пребывающие в постели после шести утра, заслуживают всехтех кар, которые могут на них обрушиться. Но я уже проснулся. И слова Билла неочень-то удивили меня.

— Этой ночью Дивоур покончил с собой, Майк. Лег в ванну степлой водой и натянул на голову пластиковый пакет. Учитывая состояние еголегких, долго он не протянул.

Это точно, подумал я, долго он не протянул. Несмотря нажару, по моему телу пробежала дрожь.

— Кто его нашел? Эта женщина?

— Да, конечно.

— В котором часу?

— По шестому каналу сказали: «Незадолго до полуночи».

Другими словами, как раз тогда, когда я проснулся на диванеи потащился в спальню.

— Ее не подозревают в соучастии?

— В информационном выпуске об этом ничего не говорили. А всупермаркете я еще не был, поэтому не в курсе местных слухов. Если она ипомогла ему отправиться в мир иной, не думаю, что ее в этом упрекнут. Все-такиему шел восемьдесят шестой год.

— Ты не знаешь, его похоронят в Тэ-Эр?

— В Калифорнии. Она сказала, что похороны состоятся вПалм-Спрингсе во вторник.

Мне стало как-то не по себе. Получалось, что Макс Дивоур —источник всех бед Мэтти — будет лежать в часовне аккурат в тот самый момент,когда члены Клуба Друзей Киры Дивоур будут переваривать ленч и раздумывать отом, а не побросать ли «фрисби». Так у нас будет праздник, подумал я. Уж незнаю, какие настроения будут царить в маленькой часовне Микрочипов вПалм-Спрингсе, но на Уэсп-Хилл-роуд все будут радоваться и веселиться.

Никогда в жизни я не радовался чьей-либо смерти, а вотизвестие о смерти Дивоура порадовало меня. Нехорошо, конечно, но так уж вышло.Старый козел едва не утопил меня в озере, но обернулось все так, что утонул онсам. С пластиковым пакетом на голове, сидя в ванне с теплой водой.

— Каким образом телевизионщики так быстро об этом прознали?— Прознали, конечно, не очень-то быстро, прошло семь часов между обнаружениемтела и информационным выпуском, но телевизионщики — народ ленивый.

— Им позвонила Уитмор. Собрала пресс-конференцию в«Уэррингтоне» в два часа ночи. Отвечала на вопросы, сидя на большом диване,обитом красным бархатом. Джо всегда говорила, что на таких принято рисоватьлежащих обнаженных женщин. Помнишь?

— Да.

— Я видел пару помощников шерифа и еще одного парня изпохоронного бюро Жакарда из Моттона.

— Все это очень странно.