Начало эры разума - Уильям Джеймс Дюрант

и доверие туземцев, открыв школы и медицинские центры, а также потрудившись смягчить жестокость испанских хозяев. Они составляли словари и грамматики, исследовали опасные внутренние районы и значительно продвинули географию. Они отправляли в Европу перуанскую кору, которая, как хинин, стала стандартным лекарством для лечения малярии. А в Парагвае они устроили коммунистическую утопию.

Там, в пампасах и лесах, граничащих с рекой Уругвай, над опасными водопадами, которые отпугивали колонистов, они организовали свои собственные индейские поселения. С разрешения Филиппа III Испанского они исключили всех белых людей, кроме иезуитов и колониального губернатора. Они утверждали, что их жители отличаются детским и дружелюбным нравом — «двести тысяч индейцев во всех отношениях пригодны для Царства Божьего».49 Они выучили язык туземцев, но не учили их ни испанскому, ни португальскому; они препятствовали любому общению с колонистами. Они склоняли людей к христианству с помощью благотворительности, гуманности и музыки. Они создали музыкальные школы, оркестры, в которых играли на всех основных европейских инструментах и почти всевозможные произведения, вплоть до отрывков из итальянских опер. Вскоре туземцы уже пели массивные хоралы, и мы уверены, что в хоре из тысячи голосов не было слышно ни одной фальшивой ноты. Группа музыкантов вела туземцев на работу и с работы, сопровождала их труд в магазинах и на полях. Христианские праздники отмечались пением, танцами и атлетическими играми. Отцы-иезуиты сочиняли комедии, которые их паства училась исполнять.

Экономика, как и правительство, полностью находилась под контролем иезуитов. Туземцы проявили удивительную способность копировать европейские изделия, даже сложные часы, тонкие кружева и музыкальные инструменты. Работа была обязательной, но молодым людям разрешалось выбирать профессии, а досуг предоставлялся для отдыха и культурного развития. Средний рабочий день составлял восемь часов. Иезуиты устанавливали часы работы, сна, молитвы и игр. Часть земли находилась в индивидуальной собственности, большая часть — в общинной. Продукт общинного труда передавался правительству; часть откладывалась на посевную или на неурожайные годы; часть шла на уплату головного налога испанскому королю; большая часть распределялась между двадцатью тысячами семей в соответствии с их потребностями; предположительно, какая-то часть шла на скромное содержание,50 150 иезуитов, которые служили директорами, надзирателями, врачами, учителями и священниками. Королевский указ, предложенный иезуитами, запрещал им участвовать в прибылях хозяйства и обязывал периодически предоставлять отчет своему провинциальному главе. Правосудие осуществлялось туземными судьями и полицией. Наказания включали порку, тюремное заключение и изгнание, но смертной казни не было. В каждом поселении имелась своя больница, колледж, церковь и учреждения для престарелых и немощных. Это был теократический коммунизм: туземцы получали пропитание, безопасность, мир и ограниченную культурную жизнь в обмен на принятие христианства и дисциплины.

Откуда иезуиты почерпнули идею этого замечательного режима? Возможно, частично из «Утопии» Мора (1516), частично из Евангелия, частично из конституции их собственного общества, которое само по себе было коммунистическим островком в индивидуалистическом море. В любом случае система оказалась популярной среди туземцев; она была установлена путем убеждения без применения силы; она просуществовала 130 лет (ок. 1620–1750 гг.); а когда на нее напали извне, она защищалась с пылом, поражавшим нападавших. Даже скептики французского Просвещения были впечатлены. «С помощью религии, — писал д'Алембер, — иезуиты установили в Парагвае монархическую [?] власть, основанную исключительно на их силе убеждения и мягких методах управления. Хозяева страны, они сделали счастливыми людей, находящихся под их властью». Вольтер назвал этот эксперимент «триумфом гуманности».51

Она закончилась катастрофой, потому что не смогла изолировать себя от внешнего человечества. Испанские торговцы упрекали иезуитов в том, что они занимаются торговлей; испанские колонисты возмущались тем, что их не пускали в район, где можно было эксплуатировать ресурсы и людей.52 Банды охотников за рабами неоднократно нападали на поселения иезуитов. Папы и их подданные эвакуировались из районов, наиболее подверженных этим набегам. Когда набеги проникли дальше, иезуиты добились от короля Испании разрешения вооружить туземцев европейским оружием; после этого набегам удалось успешно противостоять. Еще более опасным для колонии был курс европейской политики и мысли. Настойчивые политические интриги иезуитов во Франции, Испании и Португалии в сочетании с ростом свободомыслия и антиклерикализма привели к изгнанию ордена почти из всех стран во второй половине XVIII века. Маркиз Помбал, будучи правящим министром Португалии, был особенно активен в движении против иезуитов. В 1750 году он заключил договор, по которому Португалия уступила Испании колонию Сан-Сакраменто в устье Рио-де-ла-Платы в обмен на испанские земли дальше к северу, включавшие семь поселений иезуитов с тридцатью тысячами индейцев. Тем временем распространился ложный слух, что на землях находится золото, которое иезуиты припрятали. Португальские власти приказали патерам и туземцам покинуть семь поселений в течение тридцати дней. Иезуиты (кроме одного) советовали покориться; индейцы предпочли сопротивляться, и в течение пяти лет они сдерживали нападения португальцев. В 1755 году португальская армия подтянула артиллерию; сотни индейцев были истреблены; остальные бежали в леса или сдались; иезуиты получили приказ от своих европейских начальников вернуться в Испанию. Эксперимент по созданию того, что Муратори назвал Cristianesimo felice53 подошел к концу.

История миссионеров-иезуитов в Северной Америке известна нам лучше, и ее стоит упомянуть лишь для того, чтобы завершить перспективу деятельности иезуитов в эту эпоху. Они вошли в Мексику в 1572 году и приняли участие в быстром обращении туземцев в христианство, но основное бремя этого предприятия взяли на себя доминиканцы и францисканцы; последние оставили след прекрасных миссий и благодеяний на всем пути от Мексики до очаровательного города, носящего имя их основателя. Многие иезуиты подверглись пыткам и насильственной смерти, пытаясь обратить индейцев в католичество. Исаак Жогес был искалечен, обращен в рабство и убит; Жан де Бребеф, Габриэль Лалеман, Антони Даниэль и другие иезуиты были сожжены на костре или сварены до смерти в течение двух 1648–49 годов. Мы можем не соглашаться с теологией, которую пытались привить эти люди, но мы должны чтить их человечность и самоотверженность, хотя бы как жалкую компенсацию жестокости и жадности рабовладельческих поселенцев-христиан, которые жаловались, что гуманитарная деятельность миссионеров не приспособлена к цивилизации индейцев.

IV. ИТАЛЬЯНСКИЕ ДНИ И НОЧИ

«Жители Рима, — сказал Монтень, увидев их в 1581 году, — кажутся менее религиозными, чем в хороших городах Франции, но гораздо больше предаются церемониям».54 Церемонии Страстной недели включали в себя шествия кровоточащих самобичевателей, публичное объявление папских отлучений от церкви и демонстрацию пелены,