Ментор черного паука - Нина Малкина

— Нет, — однозначно отрезала я. — В таком случае ей придётся всё рассказать. Именно этого они и хотят — моих жалоб.

Леди Эстель снова заметалась по комнате, отбивая весьма танцевальный ритм каблучками. Выглядела она сосредоточенной.

— Может, эта, которая террескат активировала на занятии у магистра Риина? — Сирена щёлкала пальцами, пытаясь вспомнить имя целительницы: — Маина Зеваш.

— Ракель сказала, что целительницы не будут меня лечить, — я дёрнулась, когда Фиди затронула мою скулу. — И мне кажется, она не врала.

— Больше никто на ум не приходит, — леди Эстель нервно притопывала, стуча носком туфли по полу.

Она прищурилась, оценивая моё состояние. Носик её непроизвольно морщился. Фиди набрала в таз прохладной воды, которая уже окрасилась в розоватый цвет от ныряющей в неё ткани.

— Фиди, — произнесла леди Эстель, — ты же второкурсница. Наверняка знаешь кого-то из целителей. Ракель не могла всех привлечь.

— У меня вообще в академии нет друзей, кроме вас и Куиджи, — покраснела та.

Серебристая лилия зарычала, закатывая глаза. Я даже удивилась её вовлеченности. Возможно, она считала себя виноватой в случившемся. Но я знала, что давно не нравлюсь Ракель, так что причастность Сирены к моему избиению была весьма косвенной. И всё равно мне нравилась её своеобразная забота, поэтому я решила не разубеждать подругу, у которой теперь были развязаны руки в её личной войне.

— В таком виде тебя выпускать нельзя, — протянула Сирена, отодвигая соседку. — Фиди, дай-ка я.

Фидерика протянула ей покрасневшую от крови холстину, но Сирена отмахнулась. Она скривилась, но твёрдо положила ладони на мои щёки, и я зашипела от боли.

— Не дёргайся, — строго предупредила Сирена. — Pirus dalor utvie! Eman michi'tum del Deveine.

Белый свет хлынул от рук студентки Эстель и заставил меня зажмуриться. Щёки нагрелись, лицо жутко зачесалось. Зуд стал нестерпимым, и мне захотелось убрать руки подруги и разодрать ногтями и без того пострадавшую кожу.

К моему облегчению, пытка быстро закончилась, и я открыла глаза. Они распахнулись без каких-либо препятствий, вполне свободно. Я снова ощупала лицо: шрамы остались и болели, но «луковицы» пропали, вернув мне привычные рельефы. Сирена тяжело бахнулась прямо на мою запачканную кровью постель.

— Ого! — восторженно прикрыла рот рукой Фиди. — У тебя получилось!

Я встала, покряхтывая. Внутренности скручивались в тугой канат, голова всё ещё кружилась, но в отражении я выглядела вполне здоровой, если не считать бледности и яркого шрама на скуле. При близком рассмотрении обнаружилась ещё ссадина у виска, выглядывающая из-под волос. В остальном моя внешность осталась прежней.

— Спасибо, — я попыталась улыбнуться неповреждённой стороной. — Сирена, ты настоящая целительница!

— Я только сняла отёк, шрамы и внутренние повреждения останутся. Не говорите об этом Дамне, — слабо отозвалась подруга. — Она спит и видит, чтобы я пошла на факультет Девейны. Но это не для меня! О Вейн, я сейчас сдохну, как же плохо!

— Ты забрала боль Юны, — оживлённо заговорила Фиди. — Это так благородно! Сирена, это же твоё призвание!

Леди Эстель лежала на моей постели без сил и выглядела ещё бледнее меня. Она задрожала и завернулась в моё одеяло, пытаясь согреться. Фидерика взяла её за руку.

— Нет! — Сирена вскочила на кровати. — Только не к Калькут!

— Тебя может научить и твой ментор, — напомнила Фиди. — Госпожа лин де Торн во всём поможет, мы же знаем, как сильно она тебя любит и заботится о тебе. Из лучших побуждений, я уверена.

— Меня сейчас стошнит, — сморщила носик леди Эстель.

— Сирена, — улыбнулась Фиди, знающая отношение серебристой лилии к её ментору, — в мире так мало людей, готовых помочь и защитить. У меня только мама. У Юны — только магистр Десент. А у тебя и родители и ментор! Надо ценить это, пока они рядом.

Меня тронула простая, но проникновенная речь Фиди, хотя кое в чём она ошибалась. Мой ментор не собирался защищать меня. В отличие от Дамны лин де Торн, его мало заботило состояние своей мейлори. Я представила, что бы произошло с теми, кто попытался бы в присутствии госпожи лин де Торн тронуть хоть пальцем её драгоценную Сирену.

Вчерашняя злость накатила с новой силой, и я сжала кулаки. Нет, у меня больше нет ментора. Оставалось только надеяться, что на мейлори серебристой лилии эти слова тоже повлияли, но именно в том смысле, в котором они были сказаны. Не зря она удивительно притихла.

— Сирена? — позвала я подругу, уставившуюся в пространство рассеянным, невидящим взглядом.

Та резко оттолкнула Фиди, совсем неизящно пронеслась мимо меня и скрылась в комнате гигиены. По доносящимся оттуда звукам мы с Фиди поняли, что про тошноту студентка Эстель говорила вполне буквально. Мы виновато переглянулись и через пару минут увидели совершенно бескровное лицо Сирены, прильнувшее к косяку хлипкой двери. Она держалась за стену, но глаза девушки горели решимостью.

— Ещё друг у друга есть мы, — низко и хрипло проговорила Сирена, вытирая рот холстиной. — И вчера нам объявили войну, в которой мы должны выиграть.

Я подошла к ослабевшей подруге и обняла её, поддерживая. Отдых и сытная еда должны были восстановить её магическую память, и я надеялась, что к вечеру она сможет насладиться танцами, которые были очень важны для неё.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарила я Сирену. — Отдохни, а мы принесём тебе завтрак.

— Ни в коем случае! — выпрямилась леди Эстель. — Я сама пойду в столовую. Фиди, самое время нанести ответный удар.

Фидерика встала и с готовностью кивнула, соглашаясь с планом нашего нового военного командира.

* * *

В праздничной столовой было на удивление малолюдно. Большая часть столиков была свободна, но мы с Сиреной сели на наше привычное место. Фиди задержалась у камина, ожидая посылок от мамы, но обещала непременно подойти к завтраку. Занятий сегодня не предвиделось, поэтому мы не торопились.

Сквозь высокие панорамные окна я залюбовалась статуей семи богов, над которой в честь праздника поработали ментальные маги. Каждый из покровителей подсвечивался соответствующим своей склонности цветом, и казалось, что они парят в своей магии, поддерживая главный символ власти нашего королевства.

Мелькнули поварские колпачки, и на столе появились тарелки с дымящимся завтраком. Жареные колбаски румяно лоснились, придавливая воздушную массу омлета и поливая её своим жиром. Я с сочувствием посмотрела на Сирену и налила в стаканы бежевую жидкость из кувшина. Горячий напиток пах молоком и какой-то незнакомой мне древесной сладостью. Сирена отхлебнула и с ненавистью уставилась в свою тарелку.

Послышались женские голоса, и в помещение вплыли Ракель, Лилия и ещё парочка целительниц с их курса. Все уставились на меня, но я постаралась спрятаться за своим стаканом и втянула голову в плечи. Зрелище их немного разочаровало, но всё равно не испортило настроения, судя по звонкому смеху и радостным переговорам. Ракель вообще светилась счастьем, как детерминант под рукой Ванды Ностры.