Приятный кошмар - Трейси Вульф

вечером, после той катастрофы с кошмарами, я заметила, что люди стали вести себя странно…

– Ну да, трудно понять почему… – бормочет Иззи, но я решаю не обращать внимания на ее подколку.

– Особенно когда они ожидали своей очереди войти в портал. Они вели себя, как сейчас Моцарт – спотыкались обо что-то невидимое, отмахивались от несуществующих насекомых, чесались от чего-то незримого, но сама я видела, что вызывает у них такую реакцию, так что…

– Да, но как ты можешь быть уверена, что все они просто не призраки? – спрашивает Луис, между тем как Эмбер встает на ноги. – Ты же всегда могла разглядеть подробности внешнего вида этих твоих привидений.

– Призрак из 2061 года? – в голосе Саймона звучит скепсис.

– Не знаю, все может быть. Она постоянно видит всякую странную хрень, – возражает ему Луис и снова поворачивается ко мне: – Так как ты можешь сказать наверняка?

– Я не знаю, как это объяснить, – отвечаю я. – Я просто знаю, и все. Глядя на какое-то место, я вижу его также в прошлом и будущем и вижу людей, находящихся там в это время. Это как смотреть кино. В то время как призраки окружены странной дымкой, которая тянется за ними, и они видят меня – в отличие от этих людей.

– А как насчет этой маленькой девочки? – вдруг спрашивает Эмбер. – Она из прошлого или из будущего?

Я снова смотрю на девочку и не могу удержаться от улыбки, когда она подбрасывает свое йо-йо в воздух опять, опять и опять.

– Думаю, она из прошлого – волосы у нее уложены крупными локонами, как у Шерли Темпл, а такие прически были популярны очень давно.

Я смотрю, как Эмбер пересекает зал, направляясь туда, где, как сказала ей я, находится эта маленькая девочка. Но, хотя она поняла, о каком месте идет речь, она останавливается футах в четырех слева от девочки.

– Я ничего не чувствую, – кричит она.

Я вздыхаю.

– Сдвинься вправо.

Вид у нее делается еще более скептический, но она делает, как я говорю.

– Я по-прежнему ничего не ощущаю.

– Продолжай идти, – отвечаю я.

Она делает еще один шаг, и мне очевидно, что, по ее мнению, я вешаю ей лапшу на уши.

– Сделай еще два шага вправо.

– Ты это серьезно?

– Что ты хочешь от меня услышать? – Я раздраженно развожу руками. – Девочка никуда не делась, где она была, там она и есть. Я не могу этого изменить, чтобы заставить тебя поверить мне.

– Как скажешь. – Она закатывает глаза и делает еще два маленьких шажка, но до девочки все равно остается несколько дюймов.

Я знаю, что Эмбер сейчас упрекнет меня, скажет, что там никого нет, но как только она открывает рот, девочка бросает свое йо-йо прямо ей в ноги.

Глава 69

Юзу могла бы поступить и хуже

Едва йо-йо касается ее, Эмбер хватается за свою голень и отскакивает назад фута на три. Видеть, как она, всегда такая невозмутимая, паникует, особенно забавно.

Все остальные ощетиниваются, когда она перестает владеть собой, – и это еще до того, как она пересекает зал обратно и возвращается к нам.

– Ладно, выходит, Клементина, возможно, все-таки знает, о чем говорит. – Ее бьет дрожь. – А чем эта девочка стукнула меня?

– Своим йо-йо, – отвечаю я, едва удерживаясь от смеха.

Судя по ее виду, она все еще сама не своя, когда опять ложится на пол.

– Итак, ты можешь видеть вещи, которые происходили в прошлом и будущем в том месте, где тебе случается находиться, – подытоживает Саймон и загибает палец. – Чего ты никогда не могла делать прежде. – Он переходит ко второму пальцу. – И в то же время, когда ты обрела способность видеть эти вещи, остальные обрели способность чувствовать их.

– Так оно и есть, – соглашаюсь я.

– Как будто два разных периода времени, или измерения, или что там еще может быть, соприкасаются друг с другом, – в благоговейном изумлении говорит Моцарт.

– Я понятия не имею, соприкасаются они друг с другом или нет. Я знаю одно – происходит то, что описал Саймон.

– Понятно. И…

Она замолкает, когда Джуд поднимает руку ладонью вперед.

– Это все? – спрашивает он меня.

– А разве этого недостаточно, чувак? – изумленно восклицает Саймон. – Твоя девушка видит вещи, которых, по сути, тут нет…

– О, я не его девушка… – начинаю я, но осекаюсь, когда Луис, Эмбер и Моцарт то ли давятся, то ли смеются, что наверняка является выражением несогласия. Луис разводит руками, как бы говоря: «ничего не поделаешь, надо называть вещи своими именами». Реми и Саймон старательно избегают смотреть мне в глаза, а Иззи так откровенно закатывает глаза, что я чувствую себя немного задетой.

Я краем глаза смотрю на Джуда и снова вижу на его губах его всегдашнее едва заметное подобие улыбки.

– Поосторожнее, или ты разобьешь мне сердце, Юзу.

– Что такое юзу? – с непонимающим видом спрашивает Луис.

Мы с Джудом отвечаем одновременно.

– Это цитрусовый фрукт, – говорим мы.

Теперь все хохочут, уже не скрываясь. А мои щеки заливает краска, поскольку я сгораю от стыда.

– Его вкус похож на вкус грейпфрута, – замечает Джуд, отчего мне становится еще более неловко. Я смотрю на него так, будто не верю своим ушам.

– Тебе что, делать нечего? И ты просто сидишь и изучаешь разные виды фруктов? – язвит Саймон.

Джуд пожимает плечами.

– Может, я просто много знаю о фруктах.

– Может, ты просто много знаешь о том, как парить мне мозг, – парирую я.

Впервые, вероятно, за целую вечность, уголки его рта приподнимаются в настоящей полуулыбке.

– Может, и так.

Я просто уставляюсь на него, потеряв дар речи, и из моей головы разом вылетают все мысли. Отчасти потому, что эта улыбка превращает его и без того красивое лицо в нечто неописуемо прекрасное, а отчасти потому, что я уже очень давно не видела этой версии Джуда – Джуда, который смотрит на меня с теплотой в глазах и поддразнивает.

В эту минуту я могу делать только одно – неотрывно смотреть на него с легкой кривой улыбкой.

– Теперь, когда мы прояснили этот вопрос, – продолжает Саймон, прервав неловкое молчание, – возможно мы сможем выяснить, когда ты начала одновременно видеть прошлое и будущее.

Я резко выхожу из завладевшего мною транса.

– Это случилось примерно тогда же, когда гобелен вышел из строя.

Вся веселость на лице Джуда гаснет.

– Как это – вышел из строя?

– Я хочу сказать, что он стал выглядеть почти так же, как статические помехи на экране телевизора. Просто множество точек и