Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

Принцесса покинула набережную. Ей все еще не хотелось возвращаться в дом Белории, поэтому она решила дойти до виллы пешком. Такой план обещал еще как минимум час в дороге, за это время девушка рассчитывала окончательно прийти в себя. Правда она не учла дождь, настигший на полпути к Солнечной набережной. Дорога же шла немного в гору, поэтому двигалась Омарейл медленно. Впрочем, это ничуть не испортило ее настроения. Она улыбалась, чувствуя, как крупные, прохладные капли падают на голову, плечи. Вместе с потоками воды с нее окончательно смыло усталость и тоску.

До ворот особняка Омарейл добралась много позже обеда, промокшая, замерзшая и физически уставшая, но внутренне – еще более крепкая, чем раньше.

– Слава Солнцу! – воскликнул Белория, едва завидев свою гостью.

Он торопливо подошел к ней, оглядел с ног до головы, щелкнул пальцами и указал мальчику-слуге на мокрый наряд гостьи.

Тот суетливо схватил с кресла на террасе большой яркий плед и передал его хозяину. Белория заботливо накрыл плечи Омарейл и предложил пройти в дом.

– Я начал переживать, куда вы пропали. Что-то пошло не по плану? Вы выглядите… – он смотрел, чуть кривя губы, – …изможденной.

Она рассмеялась.

– Я выгляжу плохо, – подвела она итог. – Но прошло все хорошо. Канари назвал правильную фразу. Теперь остается ждать пятого числа.

– Я надеюсь, вы найдете пребывание в моем доме комфортным, – Белория изобразил легкий поклон.

Они вошли в особняк.

– Пять дней! Я боюсь, это будет невероятно бесполезно. Зачем я взяла такой большой запас по времени? Что мне делать эти пять дней?

– Вы можете почитать, моя библиотека к вашим услугам. Также у меня есть прекрасная галерея, я могу поставить там мольберт, добыть краски и кисти. Насколько знаю, вы увлекаетесь живописью? А может быть, вас привлекут уроки игры на рояле? У меня есть замечательный инструмент. Думаю, я смогу найти хорошего преподавателя…

Омарейл фыркнула.

– Я понимаю, что вы заинтересованы в образованной жене со множеством талантов в различных искусствах, – язвительно заметила она. – Но я имела в виду пользу для дела, а не для моего духовного развития.

Белория слегка улыбнулся. Похоже, его больше не шокировали ее саркастические высказывания. Он находил их забавными, не более.

– Я лишь предлагал вам скрасить время ожидания, – он прижал руку к груди, его обычный жест, когда он хотел продемонстрировать искренность и открытость.

– Не стоит беспокоиться, господин Белория, как проводить время взаперти, мне отлично известно.

Через два дня она все же согласилась на преподавателя по игре на рояле.

Дни тянулись мучительно медленно, и все же Омарейл старалась извлекать из них как можно больше пользы. Она расспросила Белорию обо всех Патерах, встреча с которыми ей предстояла, и тот сообщил много полезной информации.

Принцесса уделила время тренировке дара. Она практиковалась на прислуге в доме, желая понять границы своего могущества. Например, она ставила эксперименты, пытаясь передать эмоции без зрительного контакта на расстоянии. Но, оказалось, что хорошо это получалось только непреднамеренно.

Еще она открыла любопытный способ раскачивать эмоции. Ведь передавать другому счастье, не испытывая его, было трудно. Но если сперва внушить ощущение легкой радости, а потом его же считать, эффект усиливался. Омарейл и сама начинала ощущать внутренний подъем. Снова передать – снова принять. Так от простого состояния спокойствия можно было довести человека до эйфории.

Хозяин дома приветливо встречал все ее опыты и изыскания, время от времени подсказывая, как лучше поступить или что еще попробовать.

– Готов поспорить, Даррит вас такому не учил, – заметил однажды Белория, пока они прогуливались по саду.

Он только что рассказал принцессе, как продлить эффект от внушенных эмоций, чтобы они не исчезали сразу, едва эксплет пропадал из поля зрения.

Омарейл покосилась на мужчину:

– Почему вас так волнует Норт?

Белория хмыкнул:

– Быть может, я ревную. Ваша симпатия к нему…

– Глупости, с чего бы вам ревновать, – перебила она, не желая комментировать его слова.

Врала она плохо, но и подтверждать подозрения этого человека не хотелось.

– Я знаю, что вы испытываете к Соль по крайней мере душевную привязанность, – продолжила принцесса, – а наш с вами союз исключительно политический. Никаких романтических глупостей.

– Я ранен, Ваше Высочество. В самое сердце, – неискренне отозвался Белория.

Девушка саркастически хмыкнула:

– Скорее поверю, что вы опасаетесь, будто я не сдержу свое обещание из-за Даррита. Вам не о чем переживать. Даже если бы я думала об этом, он простолюдин. Сирота к тому же. У него шансов жениться на мне не больше, чем у вашего сборщика фруктов.

– Я тоже простолюдин, – справедливо заметил Белория, улыбаясь уголками губ. Можно было подумать, что мужчина пытался показать, каким незначительным и даже забавным ему казалось собственное происхождение.

– Но вы намерены изменить это. Я знаю, что вы хотите. Силой же заставлять кого-то жениться на престарелой даме из первых семей, чтобы получить возможность сочетаться браком со мной, я не собираюсь.

Прозвучало это, быть может, излишне уязвленно, но что поделаешь, если ее сердце еще не покрылось коркой льда?

– А если Даррит тоже решится побороться за вашу руку? У него будет преимущество, ведь сердце он уже завоевал.

И снова Омарейл попыталась обойти скользкую тему:

– То есть в этом дело? Вы своими манерами, заботой и помощью пытаетесь завоевать мое сердце?

– И снова обвинения в меркантильности, – он сокрушенно покачал головой. – Право, моя госпожа, вы совсем не щадите мои чувства.

Принцесса фыркнула:

– Я не уверена, что они у вас вообще есть. Разве в вашей груди не один большой кусок мрамора? Иначе чем объяснить, что вы так легко оставили любимую женщину и ребенка ради статуса и пустых, бессмысленных формальностей?

– Вы считаете, только ваши ценности имеют право на существование, Ваше Высочество? – вопрос прозвучал бесстрастно, но Омарейл была уверена, что задела Белорию. – Уверяю, найдется немало людей, которым ваши аргументы в пользу побега покажутся слабыми и не выдерживающими критики.

– Прекратите постоянно повторять «Ваше Высочество», – слегка раздраженно ответила она. – Нас могут подслушать, в конце концов. Зовите меня Мирра, я представляюсь именно так.

– Прошу меня простить, – он чуть поклонился, – от почтения к королевской семье, впитанного с молоком матери, не так-то просто избавиться.

Омарейл хотела узнать больше о родителях, но их прервали: пришел учитель игры на рояле.