Спастись от опасных мужчин - Сол Лелчек

Оливера снедало любопытство:

– Когда именно ты начала подозревать меня?

– Я подозревала тебя с момента нашей первой встречи. Когда ты подошел ко мне на парковке фитнес-центра. Это было естественно.

В его голосе зазвучало раздражение:

– Тоже мне, Шерлок. Неизменно на миллион шагов впереди всех остальных. – К его раздражению добавился сарказм. – Уверен, ты заметила, что у меня из прически выбился один волос или увидела крошечное пятнышко краски на моей машине, – и в твоей голове мигом появились ответы на все вопросы.

– Я имела в виду вовсе не это. Мои подозрения относились не к тебе лично, просто с момента, когда Ганн меня нанял, каждый новый человек в игре, с которым я знакомилась, автоматически подпадал под подозрение. Так бывает всегда. Но, разумеется, я хотела выяснить наверняка, действительно ли мне надо тебя подозревать. Поэтому на пароме я сказала, что, возможно, пойду в полицию, чтобы показать им фотографии, спрятанные Карен.

– И что?

– Я не могла не заметить, что до того, как я рассказала об этом тебе, никто не делал попыток меня убить. Но уже на следующий день в моем магазине появились Джозеф и компания. Я подозревала, что они следят за мной, и хотела заставить их выдать себя, но я не учла, что они используют в своей игре моего брата. И это была моя ошибка.

Я активно водила лучом фонарика по земле, но при этом не переставала говорить. Чем больше люди разговаривают и слушают, тем труднее им продолжать думать.

– Но окончательно я смогла убедиться в том, что ты замешан в этом деле, только сегодня вечером.

– А что именно заставило тебя в этом убедиться?

Я бросила на них взгляд через плечо. Они по-прежнему держались в нескольких шагах от меня, оставаясь на таком расстоянии, что я не смогла бы до них дотянуться.

– Ты явился сюда. Невиновный человек этого бы не сделал. Особенно узнав, что его жизни грозит опасность. Он бы мог позвонить в полицию, он мог бы спрятаться или запереться в своем доме. А знаешь, чего бы он точно не сделал? Не явился бы на какой-то не знакомый ему склад поздно вечером. – Я продолжала водить лучом фонарика по земле. – Ты явился сюда, потому что тебе было необходимо увидеть, что именно у меня есть.

– Почему же ты просто не пригласила сюда агентов ФБР, чтобы они нас поджидали? Зачем тебе было идти на риск и встречаться с нами, будучи одной и не имея подмоги?

Снова оглянувшись на них, я кивком указала на Джозефа:

– За это тебе надо благодарить его.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Джозеф осторожен, – сказала я. – В его профессии, если ты лишен этого качества, ты обычно не доживаешь до тридцати. Я не могла рисковать – он мог нутром почуять ловушку или же заметить агентов ФБР и убраться подальше. Мне же было нужно, чтобы сюда пришел не только ты, но и он. Его появление было для меня важно.

– Почему? – Этот вопрос задал уже Джозеф. В голосе его звучало искреннее недоумение. – Ведь ты же наверняка знаешь, что я собираюсь с тобой сделать.

– Ты пытался убить моего брата, – откровенно ответила я. – И ты несешь такую же ответственность за убийство Карен Ли, как Ганн, Оливер и Виктор. Думаешь, я позволю тебе просто взять и слинять?

– Но я все равно слиняю, – сказал Джозеф. – Как только покончу с тобой. А до того, как сесть на самолет, я сделаю еще две вещи. Я захвачу твоего торчка братца во второй раз, а потом свяжу его в твоем гребаном книжном магазине, оболью бензином и сожгу и его, и твой магазин дотла.

Я не удостоила его ответом. Если он думал о будущем, это была его проблема. Я же сейчас сосредоточила свое внимание на том, что находилось передо мной. А именно на блеске металла на земле.

– Нашла.

Я подобрала с земли ключи и покорно показала их им. Луч фонарика в моей руке как бы случайно ненадолго направился на них так, что Джозефу и Оливеру стало трудно видеть меня, а мне соответственно стало легче видеть их. Я сделала в их сторону один шаг, широко раскинув руки, чтобы показать, что я и не угрожаю, и распылила прямо в лицо Джозефу перцовый спрей из баллончика, прикрепленного к кольцу моих ключей. И тут же бросилась на землю, в сторону от его правого плеча. Его правая рука была прижата к телу из-за повязки, так что для того, чтобы прицелиться, ему придется повернуться всем телом.

Джозеф завопил от боли и немедля прижал руку к лицу, несмотря на то, что одновременно его пистолет выстрелил два раза и пули полетели туда, где только что стояла я. В тот же момент я оказалась там, куда он старался меня не допустить – там, откуда я могла врезать ему кулаком.

Он пытался одновременно тереть глаза и стрелять. Приблизившись к нему, я изо всех сил нанесла ему апперкот левой, повернув при этом кулак так, чтобы ладонь была обращена вниз – это увеличивало мощь удара. Я ударила его не в лицо, не в корпус и не в пах – ни в одно из тех мест, куда я бы нацелилась при других обстоятельствах. Я ударила Джозефа по правой руке чуть ниже плеча, там, где она была обмотана выпирающими бинтами. Его огнестрельная рана была свежей – я подстрелила его всего несколько дней назад. Он вскрикнул от боли, и пальцы его правой руки разжались. Пистолет выпал из них и упал на землю.

Мы оба одновременно бросились к нему. Я почувствовала, как его ручища толкает мою голову к земле, и вцепилась зубами в мясистую часть его ладони. Джозеф взвыл и ударил меня коленом в живот, а укушенной рукой схватил за волосы. Я же схватила его за мошонку, с силой сжала и крутанула ее. Он издал не слишком-то приятный звук и локтем здоровой руки саданул меня в лоб. Я почувствовала, как это удар рассек мою кожу, и, схватив его двумя пальцами за мочку уха, постаралась отделить ее от его головы. Он ударил меня в живот другим коленом и попытался пальцем разорвать мне ноздрю. Я еще раз вгрызлась зубами в его руку. Это была еще та схватка – зрелище не из приятных. Явно не из тех спортивных соревнований, которое дамы в Кентукки захотели бы посетить, надев шляпки, отделанные цветами.

Я схватила пистолет одной рукой и тут же почувствовала, как ее сжимает ручища Джозефа. Он был намного сильнее меня, даже когда действовал только одной рукой. И начал поворачивать пистолет в мою сторону. Я ударила его головой в подбородок, но из положения ничком я не могла вложить в этот удар всю массу своего тела. Я почувствовала, как ствол пистолета скользнул по моему туловищу, и рванулась вниз так, чтобы мое тело оказалось под телом Джозефа, в отчаянной попытке уйти от дула пистолета. Но он был слишком силен, он меня одолевал, и мы оба знали это. Дуло пистолета уперлось мне в живот.

Послышался резкий звук выстрела, и мои ноздри наполнились едким запахом пороха.

Мне понадобилась доля секунды, чтобы понять, что выстрел прозвучал сверху, а не из пистолета, упертого в меня. Рука Джозефа перестала сжимать его рукоятку. Его тело обмякло и скатилось на землю. Над нами стоял Оливер. Благодаря моему последнему рывку тело Джозефа оказалось между мною и пулей, которую Оливер пустил в нас. Руки его тряслись, лицо было покрыто коркой подсыхающей крови, но его пистолет по-прежнему был наведен на меня.