Вердикт - Джон Гришэм

— Потому что беспринципно. Мы оставляем “труп”следующему жюри. Если мы, ничего не решив, разойдемся по домам, это обойдетсякаждой стороне в миллионы долларов, потому что через два года им придетсясобираться и все повторять снова — тому же судье, тем же адвокатам, тем жесвидетелям, только жюри будет новое. Мы тем самым как бы расписываемся в своембессилии и признаем, что у нас не хватило здравого смысла, чтобы прийти ксогласию, а вот следующее жюри, набранное здесь же, в округе Гаррисон, можетоказаться посообразительнее.

Хенри чуть склонился вправо, поближе кНиколасу.

— И что вы собираетесь теперь делать? —спросил он как раз в тот момент, когда Милли Дапри и миссис Глэдис Кард, веселопосмеиваясь, вошли в столовую, чтобы налить себе кофе. Они немного поболтали смужчинами и отправились смотреть Кати в “Сегодняшнем шоу”. Они обожали Кати.

— Так что же вы собираетесь делать? — шепотомповторил свой вопрос Хенри, не сводя глаз с двери.

— Пока не знаю, да это и не так важно. Важно,чтобы мы все держались вместе. Все до единого.

— Вы правы, — согласился Хенри.

* * *

В ходе этого процесса у Фитча выработаласьпривычка еще за несколько часов до открытия заседаний в суде работать у себя записьменным столом, почти не сводя глаз с телефонного аппарата. Он знал, что онапозвонит в пятницу утром, хотя представить себе не мог, что еще она выкинеттакого, от чего у него может случиться инфаркт.

Ровно в восемь Конрад сообщил ему повнутренней связи:

— Это она.

Фитч схватил телефонную трубку и любезнопроизнес:

— Алло.

— Эй, Фитч, попробуйте догадаться, кто теперьмешает Николасу.

Подавив стон и крепко сжав веки, он ответил:

— Не знаю.

— Я хочу сказать, что этот пареньдействительно тревожит Николаса, видимо, придется от него избавиться.

— Кто он? — умоляющим голосом простонал Фитч.

— Лонни Шейвер.

— О! Черт! Нет! Вы не можете так поступить!

— С чего это вы взяли, Фитч?

— Не делайте этого, Марли! Черт побери!

Она помолчала секунду, чтобы дать ему излитьсвое отчаяние, и сказала:

— Вам, должно быть, очень дорог этот Лонни?

— Марли, послушайте, остановитесь. Это заведетнас в тупик. — Фитч прекрасно отдавал себе отчет в том, что выдал себя: голосего звучал почти истерически, но он уже не владел собой.

— Николасу необходимо согласие среди членовжюри, а этот Лонни — что гвоздь в ботинке.

— Не нужно, прошу вас. Давайте все обсудим.

— Мы это как раз и делаем, только не долго,пожалуйста. Фитч сделал глубокий вдох, потом еще один.

— Игра подходит к концу, Марли. Выпорезвились, теперь скажите, что вам нужно.

— У вас есть карандаш под рукой?

— Конечно.

— На Фултон-стрит есть дом номер 120. Белоедвухэтажное здание из старого кирпича. В нем расположено множество разныхофисов. Комната 16 на втором этаже вот уже около месяца принадлежит мне. Она неочень хороша, но именно там мы с вами встретимся.

— Когда?

— Через час. Только мы вдвоем. Я прослежу,когда вы будете входить и выходить, и если замечу ищейку, вы меня большеникогда не услышите.

— Ну разумеется. Как скажете.

— И я проверю, нет ли на вас микрофонов и“жучков”.

— Не будет.

* * *

Все адвокаты из команды Кейбла считали, чтоPop потратил слишком много времени на своих ученых свидетелей: полных девятьдней. Но первые семь дней из них присяжные по крайней мере могли в конце днясвободно уходить домой. Теперь их настроение резко переменилось. И было приняторешение выделить лишь двух лучших свидетелей-ученых и допросить их как можнобыстрее.

Кроме того, было решено оставить в стороневопрос о привыкании организма к никотину, что являлось радикальным отклонениемот обычной схемы защиты на “табачных процессах”. Кейбл и его команда тщательноизучили все шестнадцать предыдущих процессов, поговорили со множествомприсяжных, участвовавших в них, и пришли к выводу, что самым слабым местом взащите были эпизоды, когда разные эксперты начинали излагать свои диковинныетеории, чтобы доказать, что на самом деле никотин вовсе не вызывает привыкания.Все прекрасно знали, что это вранье, поэтому нечего было впустую убеждатьприсяжных в обратном.

Решение должно было быть утверждено Фитчем.Поворчав, он утвердил его.

Первым свидетелем в пятницу утром выступаллохматый чудак с рыжей бородой в бифокальных очках. Видимо, парад красотокзакончился. Это был доктор Гантер, который считал, что сигареты вообще невызывают рака легких. Только десять процентов курильщиков заболевают ракомлегких, а как насчет остальных девяноста? Разумеется, Гантеррасполагалкучейсоответствующих докладов об исследованиях и изнывал от нетерпения предстатьперед присяжными с таблицами и указкой, чтобы объяснить им в мельчайшихподробностях суть своих последних открытий.

Гантера привели вовсе не для того, чтобы ончто-то доказывал. Его задачей было опровергнуть утверждения доктора ХайлоКилвана и доктора Роберта Бронски и замутить воду настолько, чтобы посеять вголовах присяжных достаточно сомнении в смертельной опасности привычки ккурению. Он не мог доказать, что сигареты не вызывают рака легких, но напирална то, что ни одно изыскание не позволяет сделать и обратного вывода. Каждыедесять минут он повторял:

— Исследования необходимо продолжить.

На случай если она действительно наблюдала заним, последний квартал перед домом 120 по Фултон-стрит Фитч прошел пешком. Этобыла приятная прогулка: он шел по затененной стороне улицы, и красивые осенниелистья, кружась, падали с деревьев прямо ему на плечи. Дом располагался встарой части города, в четырех кварталах от залива, в ряду таких же аккуратных,тщательно покрашенных двухэтажных зданий, в большинстве из которых, похоже,находились офисы. Хосе, как приказали, ждал через три улицы.