Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

Падение Багдада повергло мусульманский мир в ужас. Старый атабек Мосула Бадр ад-Дин Лулу (1233–1259), которому было уже за восемьдесят, не довольствуясь тем, чтобы, как ему было предписано, выставить головы багдадских министров на стене его города, лично прибыл ко двору Хулагу, который тогда стоял лагерем в Мараге. Затем атабек Фарса Абу-Бекр отправил своего сына Сада поздравить хана с взятием Багдада. Одновременно в лагерь Хулагу, в тот момент находившийся возле Тебриза, прибыли оба малоазийских сельджукских султана, братья-соперники Кей-Кавус II и Кылыч-Арслан IV. Кей-Кавус дрожал от страха, поскольку в 1256 г. его войска, как мы знаем, попытались оказать сопротивление войскам монгольского военачальника Байджу, который разгромил их при Аксарае. Он успокоил гнев Хулагу неслыханной лестью: приказав нарисовать собственные портреты на подошвах пары сапог, он подарил эту пару разгневанному хану: «Ваш раб смеет надеяться, что его государь пожелает оказать честь голове его слуги, поставив на нее свою августейшую ногу». Этот эпизод наглядно демонстрирует ту степень унижения, на которую был низведен ислам.

Чтобы завершить выполнение программы, намеченной для него Менгу, Хулагу оставалось лишь покорить Сирию и Египет. Сирия была разделена между франками[211] и мусульманской династией Айюбидов. Франкам принадлежали на побережье две не соединяющиеся между собой территории: на севере княжество Антиохийское и графство Триполийское, которыми обоими владел князь Боэмунд VI, а на юге – Иерусалимское королевство, давно уже потерявшее Иерусалим, утратившее реальную власть и фактически состоявшее из федерации бароний и коммун: барония Тирская, Акрская коммуна, графство Яффа. Добавим к этому, что антиохийско-триполийский князь Боэмунд VI был верным союзником своего северного соседа – короля Киликийской Армении Хетума I, на дочери которого был женат. По примеру Хетума он сразу же вступил в союз с монголами. Во внутренних районах страны с Алеппо и Дамаском, противостоящих этой христианской Сирии, правила курдская по происхождению, но давно и полностью арабизировавшаяся старая династия Айюбидов, основанная великим Саладином, а в тот момент представленная султаном ан-Насир Юсуфом (1236–1260), трусливой посредственностью, который в 1258 г. признал себя вассалом Хулагу, отправив к нему своего сына аль-Азиза.

Несмотря на такое проявление покорности, Хулагу был полон решимости отвоевать у Айюбидов Западную Месопотамию. Поход начался с локального рейда против Майафарикинского эмирата в Диярбекире, в котором правил один из младших отпрысков Айюбидской династии по имени аль-Камил Мухаммед. Одна из причин ненависти монголов к аль-Камилю заключалась в том, что он, будучи фанатичным мусульманином, приказал распять христианского священника, прибывшего в его страну в качестве монгольского подданного. Хулагу приказал осадить Майафарикин монгольскому отряду при поддержке грузинско-армянского вспомогательного корпуса под командованием Газана Броша. Армянский принц Севата из Хаченского княжества погиб на этой осаде, где, как сообщает армянская хроника Вардана, «заслужил венец бессмертия, оставшись верным Богу и ильхану: он будет причислен к триумфу тех, кто пролили кровь за Христа». Стоит запомнить это упоминание креста рядом со знаменем Чингизидов: восточные христиане считали, что, помогая монголам против сирийских мусульман, они участвуют в своего рода крестовом походе.

После долгой осады Майафарикин все-таки сдался, а аль-Камиль был замучен до смерти. Монголы отрезали у него куски мяса и засовывали ему в рот до тех пор, пока он не испустил дух. Его голову, насаженную на острие копья, монголы торжественно возили по крупным городам мусульманской Сирии, от Алеппо до Дамаска, а перед ней шли певцы и тамбуринисты. Большая часть мусульманского населения эмирата Майафарикин была истреблена. Пощадили только христиан, особенно многочисленных в самом городе, который был очень древним яковитским епископством, а также армянским центром. «Церкви были пощажены, – отмечает Киракос Гандзакеци, – равно как и бесчисленные реликвии, собранные святым Марутой».

Пока шла осада Майафарикина, Хулагу завоевал мусульманскую Сирию.

По сведениям армянского историка Хайтона, план монгольской кампании был решен на встрече между Хулагу и его верным вассалом – королем Килийской Армении Хетумом I. «Хан попросил Хетума прийти к нему со всей армянской армией к Эдессе, ибо хотел он идти до Иерусалима, дабы освободить Святую землю от мусульман и отдать ее христианам. Король Хетум, обрадованный этой новостью, собрал огромную армию и пошел на соединение с Хулагу. Со своей стороны, – продолжает рассказ Вардан, – армянский патриарх дал хану свое благословение». Таким образом, поход внука Чингисхана окончательно принял черты армяно-монгольского крестового похода. Добавим, что, с точки зрения некоторых историков, поход был франко-монгольским. Действительно, как мы уже знаем, армянский король Хетум вел переговоры с монголами не только от своего имени, но и от имени своего зятя Боэмунда VI, князя Антиохийского и графа Триполийского. Как подтверждает Тирский тамплиер[212] в Gestes des Chiprois: «Хетум, король Армении, говорил с Хулагу в интересах Боэмунда, своего зятя, и с тех пор Боэмунд был в большой милости у Хулагу».

В сентябре 1259 г. огромная монгольская армия выступила из Азербайджана на Сирию. Китбука-нойон, найман-несторианин, сыгравший, как мы знаем, важную роль в завоевании Багдада, командовал авангардом. Правым крылом командовали старик Байджу и Сонкор, левым крылом – Сугунджак или Сунджак. Центром командовал лично Хулагу, которого сопровождала его супруга-христианка Докуз-хатун. Выйдя из Курдистана в Джезире, хан взял Нисибин[213], принял изъявления покорности от жителей Харрана и Эдессы, перебил жителей Саруджа, оказавших ему сопротивление. Овладев Аль-Бирой, он перешел Евфрат, разграбил Менбидж и осадил Алеппо. Султан ан-Насир, вместо того чтобы оборонять этот город, остался в Дамаске. Яковитский митрополит Алеппо, историк Бар-Эбрей вышел к монголам принести Хулагу присягу на верность.

18 января 1260 г. монгольская армия во главе с самим Хубилаем, усиленная армянами короля Хетума и франками Боэмунда VI, начала осаду Алеппо, который защищал старый айюбидский принц по имени Туран-шах. «Они поставили двадцать катапульт обстреливать стены и 24 января ворвались в город, который захватили с налету, за исключением цитадели, продержавшейся до 25 января». Резня, массовая и методичная, в соответствии с методами Чингисхана, продолжалась полных шесть дней, до 30-го, когда была враз прекращена по одному слову Хулагу. Король Армении Хетум приказал поджечь большую мечеть. Разумеется, яковитская церковь не пострадала. Хулагу отдал королю Хетуму часть добычи и подарил несколько округов и крепостей, которые алеппские мусульмане в прошлом отняли у армянского королевства. Боэмунду VI он также вернул земли Антиохийского княжества, завоеванные мусульманами со времен Саладина.

Во всей мусульманской Сирии началась огромная паника. Не дожидаясь прихода монголов, многие мусульманские князья явились к ним заявить о своем подчинении. Прямо у Алеппо Хулагу принял Айюбида аль-Ашрафа Мусу, бывшего амира Хомса, лишенного престола своими родственниками и восстановленного на нем Хулагу. Султан ан-Насир Юсуф не стал защищать Дамаск, как не защищал он Алеппо. При известии о