Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

падении Алеппо он бежал в направлении Египта. Дамаск, брошенный своими защитниками, покорился заранее и без боя. 1 мая 1260 г. Китбука вступил в город с монгольским оккупационным корпусом, сопровождаемый королем Армении и Боэмундом VI. Управление Дамаском было поручено монгольскому губернатору, которому в помощь дали трех секретарей-персов. Цитадель, продолжавшая сопротивляться, капитулировала 6 апреля. По приказу Хулагу Китбука собственноручно отрубил голову губернатору.

В следующие три недели Китбука продолжил завоевание мусульманской Сирии. Монголы вошли в Самарию и полностью вырезали гарнизон Наблуса, виновный в том, что попытался оказать сопротивление. Затем они беспрепятственно дошли до Газы. Султан ан-Насир Юсуф был взят в плен в Белке. Китбука воспользовался им, чтобы убедить сдаться гарнизон Аджлуна, после чего отослал к Хулагу. Младший отпрыск династии Айюбидов, правивший в Баниясе, примкнул к победителю.

Вступление монголов в Дамаск показалось местным христианам сирийско-яковитского и греческого обряда настоящим реваншем за шестивековые притеснения. Они устраивали на улицах публичные шествия, распевая псалмы и нося кресты, перед которыми заставляли мусульман вставать. Они даже осмелились «звонить в колокола и пить вино даже в мечети Омейядов». Тирский тамплиер рассказывает, что король Армении Хетум и его зять князь Антиохийский Боэмунд VI, после того как помогли монголам взять Дамаск, добились от Китбуки передачи одной мечети, вернее, восстановления отправления христианского культа в древней византийской церкви, которую мусульмане превратили в мечеть. Мусульмане пожаловались Китбуке, но тот, не мешая свободному отправлению их культа, посещал церкви и священников разных христианских конфессий и не давал ходу их жалобам.

Эти завоевания казались окончательными, как вдруг непредвиденное обстоятельство прервало их. 11 августа 1259 г. в Китае умер великий хан Менгу, и между его братьями Хубилаем и Аригбугой началась война за престол. Хулагу, четвертый брат, находившийся слишком далеко и уже располагавший достаточно большими владениями, свою кандидатуру на трон не выставил, но склонялся на сторону Хубилая, и к нему могли обратиться за поддержкой или арбитражем. Между тем Хулагу знал, что со стороны кавказской границы ему угрожает его кузен, кипчакский хан Берке, настолько же благожелательно настроенный к исламу, насколько сам Хулагу к христианству, упрекавший его за резню жителей Багдада. По совокупности этих причин Хулагу оставил в Сирии и Палестине ограниченный оккупационный контингент – 20 000 человек, по сведениям Киракоса, и всего лишь 10 000, по сведениям Хайтона, – под командованием Китбуки и возвратился в Персию.

Китбука, оказавшийся наместником монгольских Сирии и Палестины, был преисполнен самых лучших намерений к христианам, не только потому, что сам был несторианином, но и потому, видимо, что понял взаимовыгодность франко-монгольского союза. К сожалению, если антиохийско-триполийский князь Боэмунд VI разделял его взгляды на данный вопрос, акрские бароны продолжали видеть в монголах лишь варваров, которым они предпочитали даже мусульман. Один из этих баронов, граф Жюльен де Сидон, напал на монгольский патруль и убил племянника Китбуки. Монголы в ярости разграбили и разгромили Сидон. Это стало концом открытого или молчаливого союза франков и монголов.

После этой ссоры мусульмане ободрились. Если Алеппо-Дамасский султанат Айюбидов был завоеван, то еще сохранилась другая могущественная мусульманская держава – Египетский султанат, в котором хозяйничали мамелюки. Мамелюки, как известно, были наемниками в основном тюркского происхождения, составлявшими армии аюйбидских султанов Египта и свергнувшие в 1250 г. эту династию, чтобы остаться единственными властителями страны, в которой султанский титул присваивали себе их командиры. Мамелюкский султан Кутуз, таким образом захвативший трон (1259–1260), понял, что обстоятельства складываются благоприятно для мусульман. После ухода Хулагу с основными монгольскими силами в Персию Китбука, располагавший максимум двадцатью тысячами людей, мог удержать свои завоевания только в союзе с владевшими побережьем франками. Поскольку он с ними порвал, мамелюки могли начать войну. 26 июля 1260 г. их авангард под командованием эмира Бейбарса выступил из Египта в Палестину. Небольшой монгольский отряд под командованием Байдара, занимавший Газу, был раздавлен численно превосходящим его противником. Акрские франки, вместо того чтобы помириться с Китбукой, позволили мамелюкам пройти через их территорию и пополнить запасы продовольствия прямо под стенами Акры.

Разрешение идти вдоль франкского побережья и снабдить армию приготовленным франками продовольствием обеспечили мамелюкам серьезное преимущество на начальном этапе. Остальное сделало численное превосходство. Китбука, уверенный в непобедимости Чингисхановых воинов, отважно отбивался от врага. Мамелюки, перегруппировав, благодаря разрешению франков, свои силы под стенами Акры, направились через франкскую Галилею к Иордану. Китбука со своей конницей и несколькими грузинскими и армянскими отрядами выступил им навстречу. Сражение произошло при Айн-Джалуде, возле Зерина, 3 сентября 1260 г. Китбука проиграл численно превосходящему противнику, но спас честь знамени Чингисхана. «Увлекаемый своим рвением и храбростью, – пишет Рашид ад-Дин, – он метался справа налево, нанося страшные удары. Тщетно его пытались уговорить отступить. Он отвергал этот совет, говоря: „Я должен умереть здесь! Какой-нибудь воин предстанет перед ханом и скажет, что Китбука отказался от позорного отступления и пожертвовал жизнью, исполняя свой долг. Кроме того, гибель одной монгольской армии не должна сильно огорчить хана. Пусть он не думает, что в этот год жены его воинов не беременели, а лошади его табунов не жеребились. Счастливой жизни хану!“ Хотя он видел, что все его покинули, – продолжает рассказ Рашид ад-Дин, – он в одиночку выдержал бой против тысячи врагов, но в конце концов конь под ним был убит и его взяли в плен». Ему связали руки и привели к Кутузу, который оскорбил побежденного завоевателя: «Ты низверг столько династий и вот наконец попался в ловушку!» Ответ монгольского несторианина достоин воина Чингисхана: «Если мне суждено погибнуть от твоей руки, я скажу, что это Бог, а не ты совершил это. Не позволяй минутному успеху опьянить тебя. Едва известие о моей смерти достигнет ушей Хулагу-хана, его гнев закипит, как бурное море. Вся страна от Азербайджана до ворот Египта будет вытоптана копытами монгольских коней!» И в последних своих словах, во имя монгольской верности, величия и легитимности Чингизидов, он бросает в лицо мамелюкским султанам, этим случайным правителям, для кого убийство предшественника является обычным путем к трону: «Сколько я существую, я всегда был рабом хана; в отличие от вас, я не убийца моего господина!» После этих слов ему отрезали голову.

Султан Кутуз с триумфом вступил в Дамаск. Христиане – жители города дорого заплатили за свои симпатии к монголам. Вся мусульманская Сирия до Евфрата была присоединена к мамелюкскому Египетскому султанату. Хулагу предпринял еще одну попытку. В конце ноября 1260 г. монгольский отряд снова вторгся в Сирию и повторно разграбил Алеппо, но был остановлен мусульманами возле Хомса (10 декабря) и отброшен назад, на восток от Евфрата.

Последние годы Хулагу

Итак, Хулагу не