Отныне и вовек - Даниэла Стил

— Я сказал ему, что вы расстроены, что вполнеестественно в таких обстоятельствах. Джессика, — давайте присядем.

Ей не понравилось то, как он это произнес, но, может быть,Филип всего-навсего устал. Им выпал долгий день. Бесконечно долгий.

— Я разговаривала с Мартином Шварцем. Думаю, он возьметдело. Он собирался позвонить вам сегодня.

— Хорошо. Думаю, вам обоим он понравится. ??артин —хороший защитник и отличный человек.

Джессика проводила Филипа в гостиную, где он сел на длинныйбелый диван, с которого открывался прекрасный вид.

Она же устроилась на мягком стуле, обтянутом бежевой замшей,рядом со старым, отделанным медью столом, которым они с Яном обзавелись вовремя медового месяца в Италии.

Она набрала полную грудь воздуха и, глубоко вздохнув,вытянула ноги. Теплая, приятная комната, которая всегда приносила успокоение вее душу. Но только не сейчас. В этот момент она чувствовала себя так, как будтопрошли годы с тех пор, как ее ласкали руки Яна… Ей казалось, что прежняя жизньуже никогда не вернется в этот дом.

Машинально ее взгляд упал на висевший над камином небольшойпортрет мужа, сделанный несколько лет назад.

С него ей нежно улыбался Ян. Сердце у Джессики заныло.

Где он?

— Джессика?

Она сидела с отсутствующим выражением лица. Филип заметил,как она пристально посмотрела на портрет мужа и стала вдруг похожа на вдову втрауре. Какая у него отвратительная профессия. Он бросил взгляд в окно наоткрывающийся вид, давая ей возможность успокоиться. Однако Джесси полностьювладела собой. Лишь глаза выдавали душевную муку.

Филип сомневался, что она готова выслушать его сейчас, нобыл обязан сообщить факты. От первого до последнего.

— Джессика, вы попали в беду.

Она с трудом улыбнулась и смахнула со щеки случайную слезу.

— Мягко говоря. Что нового?

Филип проигнорировал вялую попытку пошутить и продолжал. Онхотел разделаться с этим.

— Я считаю, что он ни в чем не виноват. Хотя Янпризнался в том, что вчера днем переспал с женщиной. Ну, то есть он.., состоялс ней в интимной связи.

Филип пытался превратить тошнотворные слова в одну длиннуюфразу.

— Понятно. — Но на самом деле она ничего непонимала.

Да и что тут было понимать? Ян занимался с кем-то любовью.

И та особа обвинила его в изнасиловании. Почему она ничегоне чувствовала? Только невероятное оцепенение, опустившееся на нее, какогромная шляпа. Ни гнева, вообще ничего, только оцепенение. И, может быть,жалость к Яну. Но почему она была так нечувствительна? Наверное, потому, что ейпришлось услышать это от Филипа, человека относительно постороннего. Сигарета,которую Джессика держала в руке, догорела до фильтра и потухла, а она всеждала, что он продолжит.

— Ян говорит, что слишком много выпил вчера за ленчем,а вечером должны были приехать вы. Что-то о вашем отсутствии в течениенескольких недель и о том, что он все-таки мужчина. Избавлю вас от неприятныхподробностей. Ян заметил девушку в ресторане и после нескольких порцийспиртного она показалась ему симпатичной.

— Он подцепил ее? — Ощущение было такое, как будтокто-то другой произносил за нее слова. Джесси слышала их, но не ощущала, какдвигаются ее губы. Казалось, в ней все умерло.

Мозг, сердце, даже рот. Она чуть ли не истерическизасмеялась, подумав о том, что будет, если ей понадобится отправиться в ванную.Конечно же, она обмочится прямо на замшевый стул и даже не заметит этого.Джессика чувствовала себя так, как будто ей ввели слишком большую дозуновокаина.

— Нет, Ян не подцепил ее. Он ушел из ресторана, чтобыпоработать над книгой. Но, когда по пути к дому вновь проезжал мимо ресторанаЭнрико, случилось так, что она в тот момент оказалась на углу, а Ян остановилсяу светофора. И он предложил подвезти ее. Она оказалась не той, за кого себявыдавала. В машине выяснилось, что эта особа гораздо старше, чем он думал. Надопросе она заявила, что ей тридцать, но Ян утверждает, что ей как минимум леттридцать семь — тридцать восемь. Женщина дала ему адрес гостиницы на Маркет,где, по ее словам, она жила. Ян признался, что почувствовал к ней жалость,когда она пригласила его выпить. Он поднялся с ней, выпил — в ее комнатеоказалось полбутылки бурбона. По его словам, вино ударило ему в голову, и он..,переспал с ней.

Глядя в сторону, Уолд прочистил горло и продолжил:

— Ян утверждает, что дело обстояло именно так. Потом оноделся и поехал домой. Принял душ, вздремнул, перекусил и отправился встречатьваш самолет. Вот и вся история.

— Звучит довольно безвкусно, Филип, но не похоже наизнасилование. На чем строится обвинение?

— На ее заявлении. Ты должна понять, Джессика, какуюспорную проблему в юридическом отношении сегодня представляет собой данная проблема.Годами женщины обращались в суд с заявлениями об изнасиловании, а мужчины всеотрицали. Частные сыщики раскапывали якобы неопровержимые доказательства того,что истица не была девственницей, и сразу обвинение снималось, мужчиноправдывали, дела закрывались, а женщины были опозорены. По многим причинамсегодня такое невозможно, несмотря на то что случилось на самом деле. Теперьполиция и суды более осмотрительны, больше склонны верить женщинам. Все этоочень хорошо…

За редким исключением, когда появляются особы, преследующиекорыстные цели, которые упекают за решетку какого-нибудь честного парня. Почтитак же, как некоторые порядочные женщины были возмущены прежним положением дел,сегодня находятся мужчины, которые получают.., гм.., по больному месту.

Джессика не могла сдержать улыбку. Филип был такимвысокоморальным человеком. Она была уверена, что он занимается любовью со своейженой в спортивных трусах от братьев Брукс.

— Полагаю, именно это и случилось с вашим мужем. Янпопал в руки больной, несчастной женщины. Она переспала с ним, а потом назвалаэто изнасилованием. Он говорит, что она была по-своему соблазнительной иутверждала, что работает официанткой в топлес-баре, но не в этом дело. Онамогла замыслить сыграть с ним в очень плохую игру. И Бог знает, как часто онапоступала так прежде с помощью коварства, угроз и обвинений. Представляетсявероятным, однако, что она прежде не обращалась в полицию. Думаю, на то, чтобыизобличить ее во лжи, нам потребуется много времени. Конечно, судебного разбирательстване избежать. Изнасилование трудно доказать, но еще труднее доказать, что его небыло. Если она настаивает на своем, то окружной прокурор обязан выступить собвинением. И по всей видимости, расследующий это дело инспектор полициисклонен ей верить. Так что мы влипли. Если по каким-то причинам они решат, чтоим нужна его голова, дело пойдет в суд присяжных.

Долгое время они оба молчали, потом Филип вздохнул изаговорил снова: