Отныне и вовек - Даниэла Стил

Она нашла место для парковки на Брайант-стрит по другуюсторону от сияющих неоновых вывесок контор залогодержателей. Джессике сталолюбопытно, с кем из них ей придется торговаться завтра днем. Они все выгляделитак неряшливо, что она ни за что бы не зашла ни в одну из них, если бы ейпришлось спасаться от холода, не говоря уже о том, чтобы обратиться туда по делу.Она быстро прошла в Зал правосудия, где, пока охранник рылся в сумочке, еепроверили металлоискателем. Джессике пришлось задержаться, чтобы, предъявивводительские права, удостоверить свою личность и получить пропуск для свиданияс Яном. Собралось много людей, стоявших теперь в очереди, которая, однако,быстро продвигалась.

Это была потрепанная, взъерошенная масса людей, с которымиона не шла ни в какое сравнение. Рост выделял ее среди всех остальных женщин ибольшинства мужчин, а темно-синий деловой костюм был не к месту. Разношерстнаяпублика была одета во что попало. Для кино такая толпа представляла собойинтересное зрелище. Для кино, но не для жизни. Джесси невольно подумала: каквыглядела та женщина? Неужели так же, как этот сброд? Ее колени предательскидрожали, она не представляла, что скажет мужу. А что она могла сказать?

Джессика с трудом нажала кнопку седьмого этажа. Пока онаразмышляла, как выглядит тюрьма изнутри, чувство падения внутри ее сменялосьощущением взлета. Однажды она уже побывала здесь, когда забирала Яна под залог,но подобных визитов ей раньше не приходилась совершать. Она всего-навсегоприехала и забрала его. На этот раз все обстояло по-другому.

Лифт равнодушно выпустил ее на седьмом. Она знала одно — чтохочет видеть Яна. Неожиданно Джесси поняла, что сможет справиться с любымистрахами и гневом, пройти через тысячную толпу сутенеров в коричневых атласныхкостюмах, чтобы только добраться до Яна.

Посетители ожидали в отдельной комнате перед железнойдверью, а охранник запускал их внутрь группками по пять-шесть человек. Выходилиони через другую дверь на противоположном конце комнаты. Но Джессике казалось,будто их проглатывает кто-то огромный и они никогда больше не возвращаютсяназад.

Мгновение спустя она сама оказалась внутри. В освещеннойлампами дневного света комнате без окон было жарко и душно. Посерединенаходился длинный стеклянный барьер с маленькими отделениями для телефонов накаждой стороне.

Джессика поняла, что увидит его через стекло. Об этом она неподумала. Что можно было сказать по телефону?

Лицо Яна появилось в дальнем окне в то время, когда онаразмышляла, к какому из них подойти. Он стоял там, глядя на нее, а она — здесь,по другую сторону от него, слезы подступали к ее глазам. Джесси не моглапроявить слабость.., не могла.., нет! Она медленно подошла к телефону,чувствуя, как клещами сдавливает сердце, а ноги становятся ватными. Однако онаодолела этот путь и не заметила, как дрожат руки, когда нерешительно помахаламужу. В полной тишине они какое-то время смотрели друг на друга. Потом онзаговорил:

— Как ты?

— Нормально. А ты?

Он опять помолчал и кивнул с едва заметной, натянутойулыбкой:

— Потрясающе. — Но его улыбка так же быстроугасла. — Малышка, мне так жаль, что я втянул тебя в эту историю.

Безумие какое-то… Я хочу тебе сказать, Джесси, что я люблютебя и не понимаю, как угодил в эту проклятую переделку. Я не знал, как тыотреагируешь.

— А что ты думал? Что я сбегу? Разве я когда-нибудь такпоступала?

Она выглядела такой обиженной, что он хотел отвернуться. Емубыло больно смотреть на нее. Очень больно.

— Но это отнюдь не превышение кредита в банке натридцать долларов. Я хочу сказать… Боже, что я могу сказать, Джесси?

В ответ она подарила ему слабую улыбку.

— Ты уже ответил. Я тоже тебя люблю. Только это и важно.Мы выпутаемся.

— Да-а.., но… Джесс, не похоже, что будет легко. Таженщина держится за свои обвинения мертвой хваткой, а полицейский инспектордействует так, будто у него в руках — маньяк.

— Симпатяга, да?

— Он с тобой разговаривал? — Ян выгляделудивленным.

— Прямо перед тем, как отправиться за тобой.

Ян побледнел.

— Он рассказал тебе, в чем меня обвиняют?

Она покачала головой и отвела взгляд.

— О Господи… Какие испытания обрушились на тебя. Немогу поверить.

— И я. Переживем как-нибудь, — улыбнулась она.

— Что ты думаешь о Мартине?

— Мартине Шварце? Мне он понравился. Но его услугиобойдутся нам недешево, верно?

Джесси попыталась сменить тему, но Ян перебил ее:

— Сколько? — В какой-то момент в его глазах проскользнулагоречь.

— Не имеет значения.

— Для тебя, может быть, и не имеет, а для меня — важно.

Сколько?

— — Две тысячи сейчас и еще пять, если дело дойдет досуда. — Он не прятался от ее взгляда. Она должна была ему сказать.

— Ты шутишь?

В ответ Джесси отрицательно покачала головой.

— Человек, с которым я вчера разговаривала, запросилпятнадцать тысяч наличными к концу этой недели.

— Боже, Джессика… Это — безумие. Но я тебе все верну заШварца.

— Милый, ты меня утомляешь.

— Я люблю тебя, Джесс.

Они обменялись долгим нежным взглядом, и Джессика вновьпочувствовала, как слезы подступают к глазам.

— Почему ты не позвонил мне вчера вечером?

Она не стала рассказывать Яну, что пролежала на полу всюночь, ожидая его звонка. Напуганная, на грани истерики, но слишком уставшая,чтобы двигаться. Она чувствовала себя так, как будто ее тело было парализовано,а мозг продолжал лихорадочно работать.

— Как я мог тебе звонить, Джесси? Что бы я сказал?

«Что ты любишь меня…»

— Думаю, я был в шоке. Я сидел парализованный. Не могничего понять.

«Тогда почему же ты трахался с ней, черт тебя побери?» Новспышка гнева прошла, как только она опять посмотрела на него.

Он был таким же несчастным, как и она. Даже больше.

— Как ты думаешь, почему она обвиняет тебя в.., в…

— Изнасиловании? — Ян произнес это как смертныйприговор. — Не знаю. Возможно, она больна, или сумасшедшая, или обозлиласьна кого-то, а может быть, ей нужны деньги.

Откуда, черт возьми, мне знать? Глупо было с моей сторонытак поступать. Джесси, я…

Он посмотрел в сторону, а потом опять на жену, в глазах унего блестели слезы.

— Как нам жить после этого? Справишься ли ты с этим,Джесси? Или возненавидишь меня? И… Я просто не знаю…