Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

Здорово, что мозги Рекса снова заняты делом. Когда он ищетзнаки Фокуса, то мыслей почти нет. В своем волнении он позабыл о том, чтоМелисса равнодушна к его авторитету. Он слишком отравлен своим провидческимталантом, чтобы держать на кого-то зуб. В какой-то мере он до сих пор тот жеребенок, которого она спасла от одиночества восемь лет назад. Так же очарован загадкамиполуночи, так же страдает от неутолимой жажды знаний…

— Стой, — прошептал Рекс, и Мелисса остановиламашину, чувствуя, как в нем снова загудело волнение.

Дом, на который смотрел Рекс, ничем не отличался отостальных. Двухэтажный, с большими окнами, гордо представляющий миру громадныйдвойной гараж.

— Жаль, что ты не видишь этого, Ковбойша. Это здание втаком Фокусе… Они ползали прямо по нему.

Мелисса попыталась мысленно проникнуть в большую параднуюдверь. В этом доме и человеком-то почти не пахло.

— Никого нет дома. А если кто и живет здесь, то совсемнедавно.

— Поместье темняков, — тихо произнес Рекс. —На доме ни одного чистого кирпича.

Мелисса посмотрела на часы. Без двадцати полночь.

— Предлагаю до шабаша ведьм одним глазком взглянуть.

— А как же твой друг?

— Он куда-то очень спешил. — Она прощупалавоздух. — Уехал давно.

— Ладно. Но — максимум десять минут. До полуночи надоуспеть смыться за пару миль отсюда. — Рекс покачал головой. — Не хочубыть незваным гостем на вечеринке темняков.

Дверь была не заперта.

— Уже интересно, — сказала Мелисса, толкнув ее.

Новые петли оглушительно молчали. Холл был огромный, и понему свободно гуляло эхо.

Стук их ботинок по полированному паркету не заглушалиникакие ковры. Вообще ничто, добавила про себя Мелисса. На стенах не былокартин, в прихожей не висели в беспорядке пальто, не стояли туфли. Две большиекомнаты тоже оказались совершенно пустыми, за исключением телефона, которыйодиноко скучал на подоконнике, а его провод змейкой вился по широкому ковру.Красный дьявольский глазок говорил о том, что трубка стоит на подзарядке.

У этого места был чертовски безжизненный вкус. Ни однойслучайно брошенной мысли. Эти стены, казалось, заставили замолчать даженепрерывный гул центрального Биксби за несколько миль отсюда.

— Похоже, красть нечего, — констатировала Мелисса.

— Зато полно темняковых делишек. — Рекс смотрелнаверх, на балюстраду, вглядываясь в углы. — Как и снаружи, здесь все вФокусе.

— Может, это какое-нибудь темняковое общежитие?

— Не видел раньше, чтоб они обосновывались вчеловеческом жилище. На шинном дворе или на пустой парковке — да, но не в доме.Правда, тут никто не живет.

— Неужели? — хмыкнула Мелисса. — А кто жеплатит за телефон? Темняки, что ли?

Рекс прикусил губу.

— Точно подмечено.

В кухне они обнаружили признаки жизни. Или вандализма.Кто-то выдернул из раковины кран, оторвал от буфета ручки, убрал всеметаллические предметы. Никаких электроприборов, одна голая лампочка безабажура свисала с потолка.

— Прелестная темняковая кухонька. Кстати, а что ониедят?

Рекс только глянул на подругу — и мысленно послал ударраздражения.

— Ах, да. Нас.

Мелисса редко задумывалась над этим в подобном ключе, ноосновной причиной конфликта между видами была пищевая цепочка. Забавно, как этоможет испортить отношения.

— Проверим наверху, — предложил Рекс, пошарив вящиках стола и буфете. Пусто.

Девочка посмотрела на часы.

— Ладно. Но еще пять минут — и мы уходим.

Пока они поднимались по лестнице, Рекс бросал долгие взглядыто направо, то налево. Столько Фокуса, что собственным глазам не веришь.

— Ничего себе…

На верхнем этаже были три пустые спальни, а в самой большойоказался балкон с видом на темную оклахомскую ночь. Мелисса долго смотреласквозь раздвижную дверь — и кое-что поняла. Сняв перчатку, она дотронуласьладонью до холодного стекла.

— Знаешь, Рекс, а здесь тепло — в остальных комнатахразве что сосульки не висят, а тут кто-то оставил обогрев включенным, хотя непотрудился закрыть дверь…

— Только посмотри! — воскликнул Рекс, и комнатанаполнилась исходящим от него восхищением.

Он вытащил что-то из стенного шкафа. Это была коробочка смаленькими прямоугольными плитками, которые светились в темноте. Рекс присел накорточки и с грохотом вывалил их на пол. Он раскладывал их по полу. Мелиссаузнала знакомый звук: они были деревянные.

— Не знала, что ты увлекаешься домино, — сухопроизнесла она.

— Это не домино.

Рекс переворачивал плитки лицевой стороной вверх. Он был безочков — значит, они тоже помечены Фокусом.

Мелисса опустилась рядом с ним на колени и, прищурившись,посмотрела на значки на плитках. Это были витиеватые символы знания, тайныйалфавит, который десять тысяч лет использовался для записи историиполуночников.

— Ух ты!

Мысль о том, что кто-то кроме Рекса может использоватьдревние знаки, на мгновение лишила ее дара речи.

— Но они не совсем такие, как наши, — пробормоталРекс. — Похоже на слегка измененный алфавит…

Мелисса ничего не ответила. Она оперлась на пол одной рукой.Девочка чувствовала, как тщательно следопыт изучает символы, и от этого у неекружилась голова. Его разум выдавал такие горы выкладок, что ее собственныемысли просто расплющивались под этим напором.

— Или некоторые из них я не знаю, — добавил Рекс,копаясь в плитках и поднося их ближе к глазам. — Они обозначают понятия, которыене существуют в нашем знании.

Мелисса отчаянно пыталась загородиться от его мысленногофейерверка.

— Но для чего они нужны, Рекс?

От этого вопроса его мозг еще немного покрутился и встал.

— Не знаю.

Она вспомнила о манекенах, которых они часто находили уЗмеиной ямы. Они стояли, застыв, глядя на груды камней, которые, по легенде, вполночь начинают двигаться. (Конечно, иногда Мелисса сама их сдвигала, так,ради забавы или чтобы попугать идиотов, нарушавших границы полуночи.)

— Может, кто-то с помощью этих знаков общается стемняками? — предположила она.

— В этом нет смысла. Темняки ненавидят знаки и символы,любые письмена. Как раз это «новое» изобретение отпугивало их десять тысяч летназад, как математика, огонь и металл.

— Рекс, ты же без очков.

— Я — что?… — Он поднес ладонь к лицу.