Обратный отсчет: Равнина - Токацин

удара стихий не так ещё было. А они сказали — если Элоси разорвут вас, то так оно и будет. Ни один страж не шелохнётся. Я тогда хотел…

Он смутился ещё сильнее и замолчал. Сарматы переглянулись.

— Постой, — Вепуат тронул его за накидку. — Ты говоришь — наша… операция как-то потревожила разные стихии? И это… как-то повлияло на Элоси, существ Льда?

Хассинельг шумно вздохнул.

— Ну да, а как ещё? Огонь сильнее — Лёд слабее. Качнуло их… — он махнул посохом, показывая, как что-то раскачивается. — А Элоси и так злые. Им только повод… Они вас тут… никого не убили?

— Пара обмороженных, — отмахнулся Вепуат. — Понятно… Значит, вот из-за чего они взвились. Это мы не учли… И надолго такой… перекос?

— Кайшу сказала — так было до удара, так стало снова, — отозвался страж, разглядывая навершие посоха. — Покачается и замрёт. А они сказали — если вы с нергонами, то пусть вам и помогают нергоны. Хоть тут лёд, хоть огонь, хоть война. Стражи больше не придут и других не пустят.

Гедимин хмыкнул.

— Будто от вас было много помощи…

— Ну не пыли! — Вепуат сердито сощурился. — Дай хоть разобраться. Что там про «других не пустят»? Броннов и Скогнов это касается?

Хассинельг уткнулся взглядом в пол. Вепуат криво ухмыльнулся.

— Понятно. Так ты пришёл их эвакуировать?

Гедимин оглянулся на аборигенов. Непохоже было, чтобы кто-то из них собирался эвакуироваться, — все толпились вокруг приезжего медика, пытались напоить Уттунри ягодным отваром и обтирали его водой. Бронн больше ничего не сплёвывал, дышал часто, но хрипеть перестал.

— Алвен сказал — мы обещали, мы слово сдержим, — буркнул страж. — А в Синви и Сэви я даже не заикнусь. Пусть Тахушсу туда идёт. Знаю я, что там скажут!

Гедимин пожал плечами. «Технологии… торговля… Что местным от нас надо, ещё понятно. Нам-то они на кой⁈»

— Значит, тебе теперь сюда ходить запрещено? — Вепуат недобро сощурился. Хассинельг щёлкнул хвостом.

— Ходил и буду ходить. А остальные пусть как хотят. Мастер Дим-мин! А какую чашу вы сделали для владык Ук-кута? Тут её никто не видел…

Гедимин поморщился.

— Чашка как чашка. Обратно не склеилась.

— А смотри, — Вепуат достал сложенный в восемь раз листок с давним чертежом. Гедимин отодвинулся и перевёл взгляд на Уттунри. Тот как раз порывался встать, и его снова усаживали на свёрнутый кокон.

— Скоро-скоро, — услышал он голос «медика». — Я сказал в Алвене — мы придём вдвоём. Дайте ему жира!

…Они, и правда, не задержались. Под возмущённый писк Уттунри его завернули в кокон, обмотали ремнями и подвесили Хассинельгу на грудь. «Медик» ухватился за посох. Гедимин смотрел во все глаза, пытаясь уловить начало исчезновения, — но всё произошло в одну долю секунды. В следующую аборигены, взволнованно вереща, разошлись по ангару, и Вепуат подтолкнул Гедимина в плечо.

— Выползай! Мне мимо тебя не протиснуться.

Снаружи он посмотрел на волнистое сине-зелёное небо и угрюмо сощурился.

— За куполом минус тридцать. Раньше вроде бы теплело быстрее.

Гедимин пожал плечами.

— У тебя сколько лет наблюдений?

— Меньше, чем нужно, — отозвался Вепуат. — Вот бы поговорить с Кайшу… Какой процесс мы запустили, что значит «перекос стихий»? Она ведь как-то это наблюдала… даже, возможно, ликвидировала. Надо нам всё-таки быть поосторожней…

Гедимин поморщился.

— В данном случае — как это должно было выглядеть? Оставить Сэта застрявшими в воротах?

Что-то тревожило его, не давая выбросить из головы все местные традиции и пререкания их носителей. «Что там было про войну?»

…Белой тканью поделился Кут’тайри. Вепуат разложил на ней все двенадцать линз; на ровной однородной поверхности стало ещё лучше видно, насколько они все кривые, и как неумело их шлифовали. Гедимин посмотрел — и отвёл взгляд. Вепуат еле слышно хмыкнул и повернулся к филкам.

— Ну вот, всё готово, — бодро сказал он. — Ничего так для первого раза. Гедимин, ты что скажешь?

Гедимин поднял одну из линз.

— Эта — не очень, но сойдёт. Остальные… — он выразительно поморщился. Филки скривились в ответ. Вепуат укоризненно хмыкнул.

— Атайр, ты слышал? Твоя линза устроила даже Гедимина. При том, что нормального инструктажа у вас не было, а Ардан не проследил за заготовками… — не договорив, он махнул рукой. — Пора их испытывать.

Гедимин фыркнул от неожиданности.

— Чего⁈

— Того, — Вепуат положил на край скатерти пустую церитовую колбу и тёплый осколок кейека. — Им в них не микробов рассматривать. Эти штуки должны усиливать тепло. Большего от них не требуется. Эй! Где термометр? Вон туда его поставь. Как раз тут проветрилось, температура выровнялась, — всё будет очень наглядно.

Он сунул камешек в колбу, закупорил её и вложил «фонарь» в распиленную кость с прорезанным внутри кольцевым желобком. Филки расступились. Один из них поставил в дальнюю нишу деревяшку с расчерченной шкалой. К деревяшке крепилась расплющенная колба шириной в пару сантиметров. Внутри, вровень с делением «24», зеленела густая жидкость.

— Термометр? — Гедимин еле слышно хмыкнул, покосился на наручный прибор и ухмылку с лица убрал. Как колба ни выглядела, и кто бы её ни делал, промахнулась она всего на градус.

— Атайр, давай ты первый, — Вепуат развернул «бластер» к стене, засунул в прорезь линзу и, так же держа его соплом к стене, вложил в руки филку. — По сторонам не махать! Светишь точно на термометр.

Жёлтый блик остановился на плоской колбе. Секунда — и зелёный столбик пополз вверх. Филки загомонили, оглядываясь то на него, то на поддон с линзами. Вепуат цыкнул на них и уставился на термометр.

— Начальный нагрев должен быть не менее… Стоп!

Столбик на секунду замер у деления «сорок восемь» и двинулся дальше. Вепуат выдернул линзу из корпуса и