Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Сломали — так тут бы и бросили! Раскидывать-то зачем⁈

Металлические трубки с заклёпанными концами торчали из гравия тут и там — кто-то не поленился вбить их в мёрзлую корку. Гедимин подобрал оборванный трос, увешанный плоскими подвесками. Каждый бубенец старательно раскатали так, что каменный шарик внутри раскрошился в песок.

— Эту бы энергию да в мирных целях, — пробормотал Вепуат, рассматривая выдернутый из гравия штырь. На прочном металле синели царапины.

— Что им опять не так? — Гедимин покосился на волнистое небо. Воронки циклонов уже развернулись в незамкнутые дуги, «тучи» потемнели и покрылись тёмно-зелёными разводами. Белесые «моллюски» разлетелись задолго до того, как сарматы вышли из-под купола. Остались разбросанные обломки — и торчащий остов костяной арки. Подвески с неё посрывало, но сама она не рухнула — только что-то упало на позвонок, заменяющий замковый камень, и раскололо его на мелкие куски.

— Самая прочная деталь… — пробормотал Гедимин, глядя на арку. Как он ни высчитывал, именно такой картины повреждений не выходило — разве что кто-то, ломая «замковый камень», очень старался не задеть всё остальное.

— Да уж, — сказал Вепуат, оглядываясь на костяные «ворота». — Джагулы расстроятся… Вот это их трос. Привяжу сюда, чтоб не сдуло.

Гедимин, шагнув в сторону, подобрал ушко от расколотой подвески. Обрывка троса на нём не было. «Ещё и стекло собирать…» — сармат потянулся за катушкой.

— Вепуат, — буркнул он, проводя «магнитом» вдоль склона. — Ты больше стеклянных цацек не делай. Пока эта… фауна не успокоится. Трудно потом собирать осколки.

22 день Воды, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

— И много там ещё этой дряни? — спросил Дасьен, провожая взглядом мокрые мешки. Четверо филков вынесли пропаренное волокно, ещё четверо расстилали по освободившимся решёткам новую партию. Те, кто пришёл мыться, заглядывали в душевую и сердито фыркали. В воротах стоял Вепуат, загородив собой проём. Гедимин хотел было встать рядом, но разведчик и так справлялся — филки, едва увидев его, разворачивались обратно.

— Да нет, немного, — сказал он, смущённо ухмыльнувшись. — Вечером положим последнее.

Дасьен облегчённо вздохнул.

— Завтра, кстати, нормальный день, — сказал Вепуат, повернувшись к Гедимину. — День Камня. Съездим за «асбестом»?

Дасьен сдавленно булькнул и заглянул сармату за спину.

— Разложили? На выход, на выход! — он нетерпеливо поманил к себе филков, отходящих от выпаривателя. — Вепуат! Ты колпак уже поставишь, или пусть так булькает?

— То, что булькает, безвредно, — вяло отозвался Вепуат, накрывая решётки и ёмкость под ними защитным полем. Гедимин, достав из кармана катушку и «асбестовый» сердечник, вошёл в душевую. За спиной сердито зашипели — филки сунулись было в душевую, но комендант отогнал их.

— Тихо! Им надо прибраться. После того, как там напылили этой дрянью…

— Ничего, что для такой работы строят цеха? — громко спросил кто-то из пришедших мыться. Гедимин досадливо сощурился.

— Спокойно, — Вепуат положил руку ему на плечо. — Всем не наобъясняешься. Я эти лекции каждый день читал. Потом плюнул. А как ты думаешь — если облучатель тоже сюда перенести… Это всё ведь между печами не поместится. А будет ещё больше…

Гедимин фыркнул.

— Коменданта спроси. Нужен ему тут облучатель или нет. А вообще… Я думаю — воздух слишком влажный. Сэта ничего у гейзеров не сушат, выносят в сухую пещеру. Такова технология. Лучше не нарушать.

Вепуат пожал плечами.

— У Сэта, положим, нет облучателя… Но — может, ты и прав. Надо будет там повесить ещё решёток. Десять-двенадцать, для начала.

Гедимин занёс «магнитную» катушку над водостоком. Внутри булькнуло, потом в костяную пластину с щелчком впечатался игольчатый кристалл. Следом налипли едва заметные волокна. Сармат стряхнул их в пакет и снова вложил сердечник в катушку. Бульканья пришлось ждать дольше — видимо, инородные предметы успели погрузиться в фильтрующий песок.

— Ещё вон там проверь, — Вепуат показал Гедимину экран сигма-сканера. — А тут вроде чисто.

Он повернул один из вентилей и встал под слабым душем, растопырив крылья. Водяная пыль оседала на чёрных перьях. На мгновение Гедимину показалось, что под ними что-то шевелится. Он быстро отвёл взгляд и покосился на свою броню. Она немного намокла и тоже заблестела — но не так, как обычно. «Неровности,» — Гедимин провёл когтем по щитку. «Мутирует. Пора в переплавку.»

… — Опять? — Вепуат недовольно сощурился. Гедимин молча сдирал с себя щитки. Они отделялись целыми пластами и падали в подставленный «мешок» из защитного поля. Очистив от «чешуи» ступни, сармат сунул всё собранное в ближайшую печь и выдвинул сопло напылителя, привычно проверяя давление воздуха и направление потока. В ангаре горячего цеха никто не лез под руку — а лишние брызги с пола подобрать было не сложнее, чем в душевой.

— Вот же тебе мешает чешуя…

— Займись делом, — буркнул Гедимин, помешивая дозревающий расплав. Вепуат фыркнул и загремел тиглями.

— С бубенцами возиться неохота, — слышал Гедимин его рассуждения, пока сармат ворошил кейек в печи. — Сделаю простые пластины, сцеплю попарно, и пусть звенят.

…Снаружи было прохладнее — воздух в цеху незаметно прогрелся до плюс тридцати пяти. Гедимин открыл вентиляционные лючки, но на улицу всё же вышел — там напылённые заново щитки быстрее остывали. Широко расставив руки и стараясь не касаться тела, он смотрел сквозь прозрачную «стену» на холм. Видно было метров на пять вперёд — дальше всё исчезало за снегопадом. Ледяные кристаллы даже ветром не сносило — они падали вертикально вниз, непрерывно, будто кто-то спускал с неба миллионы бесконечных цепочек. Сармат покосился на сигма-сканер — луч прошёл сквозь снег и вернулся ни с чем. На холме было пусто — Джагулы забрали обломки костяной арки и ушли под «западный» склон. Зверь лежал там и медленно погружался в снег.

— Кут’тайри! — донеслось из цеха. — Зря ты вышел. Тут холодно — Гедимин всё проветривает.

Что прошелестели в ответ, сармат не разобрал. Он хотел опустить