Багровый папоротник - Ана Карана

обрывает. — Так будет лучше, просто ты ещё не понимаешь.

— Не надо!

Но Крис вновь нажимает курок. Кричу, закрывая глаза и вжимаясь в Джейса, однако на этот раз выстрела не следует. Решаюсь посмотреть, что произошло. Крис недоуменно вертит пистолет, а потом чертыхается и отбрасывает в сторону.

— Пустой! Дай другой, Аверилл.

— Нет!

Вскакиваю и налетаю на Криса, молотя кулаками, куда достаю. Пытается удерживать на расстоянии, но я слишком яростно отбиваюсь.

— Ненавижу тебя! Что ты наделал?! Я ненавижу тебя! Никогда не прощу!

Сзади кто-то хватает за шиворот, оттаскивая от Криса подальше. Снова брыкаюсь и извиваюсь.

— Джейс! — выхватываю его взгляд. — Джейс, вставай! Пожалуйста, встань и помоги мне!

А потом следует тяжёлый удар по затылку. В глазах все плывёт и кружится, и чувствую, как приближается земля. Царапнув щеку о ступени, задыхаюсь от накатившего приступа острой боли, завладевшей телом. Пытаюсь подняться, упираясь локтями в мокрую траву, но ещё один удар прибивает назад. Упрямо цепляюсь за рассудок, не желая оставлять Джейса одного. Не могу бросить. Подтягиваю колени и с усилием отталкиваюсь от земли. Тогда получаю мыском ботинка в живот и, развернувшись, падаю на спину. Понимаю, что в этот раз уже не встану. Глаза застилает черная пелена, и я отключаюсь.

Глава 27. Спора и Прайд

Темно. Тихо. Страшно.

Открыв глаза, понимаю, что ничего не изменилось. Не чувствую ни тела, ни опоры, будто парю в невесомости.

Может, умерла?

Пробую подняться, но не выходит, потому что нахожусь в воде. Вычисляю это по плотности материи, которую избиваю кулаками и ногами. Сразу догадываюсь, что происходит, и лучше бы действительно умерла.

Камера депривации. Хотят подавить волю. Эту пытку вынести сложно, но возможно, и я доказала это на «Пределе». Однако тогда не испытывала крайней степени отчаяния и раздирающего на куски знания, что один брат — предатель, а второй — мертв.

Начинаю выть, но не слышу саму себя. Метаюсь из стороны в сторону в поисках стены, но не нахожу. Не остаётся ничего, кроме как выпрямиться и продолжать парить, испытывая психологическое насилие собственными мыслями.

Я осталась совершенно одна. Без семьи. Без друзей. Отобрали все и вырвали с мясом сердце. Рассчитывать на милость в качестве пули в висок не приходится, потому что, очевидно, им что-то нужно от меня.

Не знаю, сколько проходит времени, но я точно успела загнать себя до невыносимого ужаса. Понимаю, что не хватает воздуха. Дышу, но не чувствую насыщения.

А потом калейдоскоп красок и звуков врывается в сознание, и я пугаюсь, зажмуриваясь от белых вспышек. Кто-то снимает с головы прибор, изолирующий шумы, и слышу, как чертовски громко хриплю, издавая стоны. Приоткрыв глаза, вижу операционные лампы и снующих рядом людей, которые раздевают меня, освобождая от костюма и оставляя в одном белье. Зрячей пробыла недолго. На голову надевают непроницаемый мешок, а руки связывают, и, стащив со стола, выталкивают куда-то, ведя по холодному кафелю. Несколько раз поскальзываюсь на воде, стекающей с тела, но упасть не дают цепкие руки, поддерживающие с двух сторон.

— Куда тащите? — протестовать выходит неважно, голос совсем сел. — Где Блю? Крис?

Люди молча заводят в новую комнату с ворсистым ковром и захлопывают дверь, оставляя одну. Топчусь на месте и прислушиваюсь, чтобы разобраться, где нахожусь. Тут в грудь прилетают какие-то тряпки. Потом с рук снимают верёвку, но мешок оставляют.

— Одевайся, — говорит мужской незнакомый голос.

Предпочитаю не сопротивляться. В голове, конечно, мелькает мысль напасть и убить, но потом то немногочисленное, что осталось во мне от человека, перевешивает. Вряд ли, если прикончу обычного рабочего, кто-то сильно всполошится, а вот проблем заработаю. Волнует ли меня это? Хрен знает.

Нащупываю тряпки и, разобрав, где что, натягиваю на себя. Мужчина не торопит, спокойно ожидая, когда буду готова.

— Это обувь, — чувствую ветерок, когда наклоняется.

— Не страшно? — вопрос звучит сухо.

— Страшно?

— Стоять передо мной один на один.

— А с чего ты взяла, что я здесь один? — изумляется.

— Потому что, лишившись зрения, обостряется слух, а у меня он без того отменный. Здесь никого нет.

Он сдержанно смеётся, пока обуваюсь.

— Если в комнате я один, это не значит, что за тобой не наблюдают. Прямо сейчас из отверстия в стене тебе в голову целится снайпер.

— Врунишка. — Если бы снял мешок, то видел, как хищно улыбаюсь, пожалев о решении не нападать. — Не хорошо заигрывать с Гарпией.

Человек сбивчиво задышал, отступая назад. Иду на звук, преследуя жертву.

— От тебя буквально разит паникой, — нежно растягиваю слова. — Знаешь, в чем проблема, милый? Абсолютно плевать, застрелят меня сейчас или попозже, а вот тебя должно напрягать, что меня не заботит продолжительность собственной жизни. — Слышу, как мужчина что-то задевает, роняя на пол. — Если убью тебя, что мне за это будет?

— Пожалуйста… — слышу в голосе мольбу.

— Ответь честно.

Молчит пару секунд, потом выдыхает.

— Ничего.

— Тут-то и оно, — отступаю, позволяя человеку расслабиться. — Так что, давай без вранья. Я сыта им по горло.

— Мне нужно отвести вас на допрос. Пожалуйста.

Фыркаю, но киваю, придерживаясь первоначального решения не трогать непричастных.

— Я должен надеть наручники. Пожалуйста, — теперь в конце мужчина обязательно прибавляет просительное слово.

Всем видом демонстрирую раздражение, но благосклонно вытягиваю запястья. Холодные кольца смыкаются, неприятно придавливая кожу. Выводит из комнаты, и мы петляем по зданию, пока, наконец, не останавливаемся возле двери, по которой он коротко стучит. Никто не реагирует, зато я слышу знакомые голоса.

— Ты обещал, что не будет пыток! — возмущается Крис.

— А как, по-твоему, достать информацию? — парирует Аверилл. — Либо ты плохо знаешь сестру, либо преувеличиваешь свою значимость в ее глазах после того, что сделал.

— Она послушает меня! — настаивает Крис.

И я не выдерживаю. Начинаю орать прямо в коридоре, со всей силы пиная дверь перед собой.

— Черта с два, Крис! Иди в задницу, понял?! Попадешься на глаза, и, клянусь, выгрызу тебе трахею зубами!

Дверь, скрипнув, отворяется, и мужчина заводит внутрь. Все ещё продолжаю брыкаться, пока несколько пар рук не усаживают в кресло, пристегнув ремнями. Как дикий волчонок, рычу и шиплю, будто это поможет устрашить пленителей. Чёрный мешок снимают, и передо мной предстает дубовый стол с зелёной лампой, за которым восседает Аверилл Беннет. По правую руку стоит Крис. Заметив брата, прихожу в ярость и извиваюсь так, словно по креслу пустили электричество.

— И как ты предлагаешь с ней разговаривать, Кристофер? — Беннет слегка разворачивается в его сторону.

— Дай мне хотя бы попробовать.

Тот неохотно кивает, но улыбается, понимая, что ничего не выйдет. Крис подходит