Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Гедимин! Ты бы не рассуждал, а помог!

Сармат растерянно мигнул. О Вепуате и пополнении его зверинца он успел подзабыть.

«Трилобит» висел у душевой. На пару сантиметров его отнесло, но улететь он не пытался — и вообще не подавал признаков жизни, если Вепуат его не трогал.

— Ну вот и как? — сармат с досадой развёл руками. — Хотел охладить ему жабры. Но не подпускает же! Снаружи тряпку класть — без толку. Термоизоляция, яд-дро Сатурна…

— Подрезать и вставить распорки? — Гедимин попытался когтем поддеть пластину над жабрами. Она вжалась в панцирь, едва не вывихнув сармату палец.

— Н-не надо, — отозвался Вепуат, почему-то побледнев. — Можешь прокинуть сюда шланг? Я сделаю поддон, нальём воды, — может, сам окунётся, когда успокоится…

…«Бассейн» из защитного поля, растянутый по форме «трилобита», наполнили водой на полметра. Гедимин прислушивался к плеску водоподъёмника и думал, что эту жидкость заберёт и выльет в водоотводы, — пусть сквозь фильтры утекает в озеро, а не разливается по холму. «Трилобит» висел неподвижно, даже дрожать перестал, — то ли сдох, то ли всё-таки успокоился. Вепуат смерил его угрюмым взглядом и тяжело вздохнул.

— Их вроде бы называют «туун-шу»… Гедимин! — он быстро огляделся по сторонам. — Мы тут сейчас никому не нужны?

Сармат проследил за его взглядом. Ворох оружия уже куда-то уволокли, и филки и аборигены разошлись по жилищам. Барак гудел, как трансформатор, из ущелья доносилось повизгивание. Филки, оставленные на постах, недовольно ворчали; ещё громче ворчали те четверо, кому дали лопаты и заставили ровнять гравий — засыпать воронки от взрывов. Из «окошек» горячего цеха лился ровный золотистый свет, особенно яркий в подступающих сумерках. С «восточного» края плато пропал бронеход; у душевой его не было тоже.

— Вожди уехали, — еле слышно хмыкнул Гедимин, глянув на сигма-сканер.

— Тем лучше, — отозвался Вепуат. — Давай посмотрим, кого ты с утра сбил. Кровяной камень… оттуда-то его выносить было некому!

Гедимин невесело ухмыльнулся.

— Ты видел, как оно горело? Никакой симбионт не выживет.

…Защитный купол, поставленный с утра, никто не тронул. Сарматы тоже не стали его снимать — немного растянули в высоту и проделали в стенке шлюз. Вепуат пролез первым и остановился, сокрушённо качая головой.

«Трилобита» разорвало по всей длине ещё в воздухе; от удара о землю он развалился окончательно. Пластины панциря, внутренний скелет, тёмно-лиловая органическая масса — всё лежало неразличимым слоем вперемешку с гравием, обрывками тросов и невнятными обломками. Недалеко от Гедимина из месива торчал почерневший рэссеновый штырь. Ещё дальше — обгоревшая перчатка на шестипалую руку. Сармат поддел её, отряхнул месиво, — вместе с ним под ноги посыпались накладки на когти и когда-то нашитые на кожу перчатки бусины.

— Что тут, всё-таки, жахнуло? — вслух подумал Гедимин, глядя на сигма-сканер. «Хоть бы как-то всё это структурировать… Hasu! Вот их только не хватало…»

Сканер «высветил» на бесформенной массе следы длинных когтей. Кто-то разодрал на куски то, что уцелело после падения, — «капсулу» внутреннего скелета и тело внутри. Сейчас Гедимин мог различить только обрывки куртки, обшитой костяными бляшками, и обильно украшенного пояса… и разодранную грудную клетку с торчащим между рёбер костяным штырём.

— Видно что-нибудь? — Вепуат из-под локтя заглянул в прибор.

— Нашёл пилота, — буркнул Гедимин. — Во-он там. Прокопать на метр — и будет.

— Ядро Сатурна… — выдохнул Вепуат, глядя на разодранное тело. — Тут, похоже, Икси… Гедимин! Посмотри, как быстрее туда докопаться?

Сармат мигнул.

— Зачем тебе мёртвый пилот?

Вепуат досадливо фыркнул.

— Сюда смотри! — он ткнул когтем в «скан», едва не пробив экран. В одной из пустот костяной «капсулы» темнел камешек, залитый сверху затвердевшим расплавом.

… — Heta!

Тонкая плазменная струя погасла. Гедимин налёг на обугленные края. Ажурная пористая кость поддалась не сразу — сперва захрустела, надламываясь, под ладонями и лишь потом треснула по всему надрезу. Гедимин шагнул в сторону, глядя в открывшуюся нишу.

Внутри пористых стенок «капсулы» было много органики — сосуды, переплетения нервов, какие-то сгустки непонятного назначения; внутри не было ничего, и туда прорезали узкий проход. Его обшили войлоком; сейчас толстый слой «изоляции» смешался с останками пилота и пропитался кровью, натёкшей со всех сторон. Огонь капсулу не затронул — поэтому, видимо, в ней и прятались. Вепуат отодрал войлок, поддел когтем тёмное пятно на кости и довольно хмыкнул.

— Один, два… ага, ещё один… — сармат стряхнул с руки мелкие осколки, обмазанные металлом, и протянул Гедимину уцелевшие камешки. — Та-ак… Тут, внизу, ещё… и ещё…

— Это не кровяные, — заметил сармат, разглядывая пятнистый бело-зелёный обломок, очищенный от «припоя».

— Держи, — Вепуат сунул ему перемазанный органикой обрывок пояса. — Тут тоже камни интересные… Ага, это последний. Выпал, не сразу заме… Hasu!

Металл на чёрном каменном желваке застыл серебристой пеной. Стоило сжать его чуть крепче, и он отвалился вместе с половиной камня. Вепуат нагнулся за обломком и разочарованно хмыкнул.

— Мёртвый. Серые пятна… А этот? — он склонился над чёрно-красным комком. — Вроде живой… Ядро Сатурна! Куча камешков, а нужный — один. И тот…

— Может, ещё сработает, — отозвался Гедимин, стряхивая окровавленные образцы в карман. «У нашего „трофея“ ничего такого внутри нет. Не лень же было отколупывать…»

— На корм, наверное, не сгодится… — пробормотал Вепуат, глядя на тёмно-синее месиво. — Мало ли чем пропиталось. А вот сааг-туул… Это можно попробовать.

— Идём уже, — буркнул Гедимин, стараясь не вникать в его бормотание. — Нам ещё скафандры мыть.

«Что там взорвалось?» — пульсировало в мозгу. Сканирующий луч не давал ответа. Сдетонировавший «боезапас» будто испарился — смешался с горелой органикой до полной неразличимости.

…Из-за душевой доносились плеск и шипение. Вепуат, шикнув на Гедимина, бесшумно заглянул за угол. Туун-шу лежал в «бассейне», растопырив щитки, и шумно прокачивал воздух и воду сквозь внутренние полости. Сармат протянул Гедимину кровяной камень и подмигнул, указывая на