Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Кут’тайри, встряхнувшись, поднялся на ноги. Глаза немного потускнели.

— Так ты его признал? — спросил Гедимин, повернувшись к реактору. Выглядело это, наверное, глупо, — вот и филки примолкли и уставились на него, но сармат едва обратил на них внимание.

«Ку-ут-и,» — снова прогудело в голове, и тёплое волокно исчезло. Кут’тайри низко склонил голову.

— Огромная честь… Да исполнится воля Пламени!

…Купол всё-таки выдержал. Гедимин отогнал зевак и сквозь тёмный щиток смотрел на бушующее внутри пламя — белое, жёлтое и красное. Улеглось оно минут через пять — сперва разделилось на сгустки, потом они отрастили конечности… ещё полминуты — и под куполом собралась толпа из пятнадцати Сэта. Жреца, открывшего им портал, оттеснили к дальней стенке. Гедимин помахал ему и приоткрыл «шлюз» — к куполу уже приблизился Айзек.

— Радостно слышать зов Эйта’ана, — донеслось из-под защитного поля. — Радостно для всех городов. Хафси, чьи ворота снова прочны, приветствует тебя первым.

Гедимин одобрительно ухмыльнулся.

— Теперь у вас всё прогреется. Если Теккех не даст удобрений…

— Тише, — одёрнул его незаметно подошедший Гварза. — Успеешь пообщаться.

…«Тряпки, шкурки и чешуя,» — думал Гедимин, глядя на содержимое поддона. Сэта копались в нём уже десять минут, вытаскивая то панцирь из рэссеновых пластин, то пояс с каменными бляшками, то простёганную рубаху ярко-белого цвета. Айзек, посмотрев на горку неприметных серых камней в крайней ячейке (все они были обвязаны шнурками, но ни одного отверстия Гедимин не увидел — то ли их не умели сверлить, то ли не хотели), пожал плечами и отодвинул от себя всё, кроме пары обломков.

— Забирайте.

Между собой Сэта разделили всё молча — и, как мог судить Гедимин, практически поровну. Один за другим они, обвешанные трофеями, исчезали в багровой вспышке, пока не остался один Кут’тайри.

— Пламя щедро, — прошелестел он, склонив голову.

— Возьми, — Айзек протянул ему оставшийся обломок.

Хассинельг покосился на камешки, но тут же отвёл взгляд. Его посох опустился в другую ячейку. Там лежали разделённые на две кучки зеленоватые каменные шарики.

— Глаза… Я бы взял, — он смущённо ухмыльнулся. — Хоть один. Они для меткости…

Гедимин вспомнил давние эксперименты и едва заметно сощурился. «Не работает же. Пробовал.»

— Хоть два, — пожал плечами Айзек.

Страж быстро убрал руку в карман и заглянул в соседнюю ячейку — с чёрно-синей галькой, покрытой белыми прожилками. Таких камешков было всего пять — и на них пристально, не мигая, смотрели Скогны.

— Мне бы и такой…

— Бери, — отозвался Айзек. — Альгот, ты этот минерал исследовал?

— Ничего познавательного, — ответил химик. — Впрочем… Он реагирует на большие объёмы воды. На немалом расстоянии. Образец пригодится.

Гедимин покосился на сигма-сканер, но тут же вспомнил, что на Равнине воспроизвести его не получится. «Лучше камешек, чем ничего.»

Айзек подобрал две гальки и сунул в карман.

— Что ж, союзников мы не обидели. Гедимин! Долго ты будешь так стоять? Или мне вернуть всё Джагулам?

Сармат поморщился.

— На кой мне их кости и шкурки⁈

— Жидкая молния тоже не нужна? — Айзек кивнул на длинный костяной ящик странной формы.

— Не нужна — возьму себе, — Гварза подобрал его и закинул на плечо. — И церу тоже. Тут килограмм двадцать…

Гедимин ошалело мигнул.

…Церу хранили в длинных витых ракушках с заткнутой горловиной; стоило прикрыть пробки ладонью, и на пальцы лёг белый отсвет.

— Хорошая цера, — заметил, заглянув через плечо, Хассинельг. — Кьюсская.

— Вечный лёд! — Вепуат помахал небольшим резным контейнером. — И тут к нему осколок кейека… А говорили ещё — лёд с огнём не сочетают…

— Знал же — нечего их слушать, — пробормотал Гедимин, взвешивая на ладони ящичек, набитый костяными трубками. У них были очень длинные пробки — чуть ли не с саму трубку длиной. «Три литра жидкой молнии. Интересно, почему не применили…»

Айзек отложил в сторону два витых «контейнера».

— Одного бы хватило, — заметил Гварза. — У Хеллуг и того нету.

— Отсыпем, — буркнул Айзек, нашаривая по карманам пакет. — Им, и правда, нужно.

Вепуат протяжно вздохнул.

— Жаль, не удалось взять Кьюссов живыми! Было бы о чём расспросить.

Айзек поморщился.

— На холме и так достаточно чужаков. И чужих животных. Ну что, остальное возвращаем?

— Рална, — Гедимин сгрёб серо-стальные камешки и песчинки. — Пригодится.

Он хотел уже развернуться к горячему цеху, но тут сбоку сверкнула яркая жёлтая вспышка. Кут’тайри, объятый разгорающимся огнём, сложил руки в почтительном жесте.

— Молния Шакхи хочет говорить со жрецами Пламени…

Его уши развернулись и встали торчком, будто он к чему-то прислушивался.

— Молния Аса’ана и молния Куттуша просят о том же.

Айзек наклонил голову.

— Все они — желанные гости в Элидгене.

«Опять говорит, как с экрана,» — мелькнуло в голове Гедимина. Он отошёл на пару шагов и повернулся к разгорающемуся костру. Плазменный шар побагровел, снова побелел и отодвинулся к дальней стенке, пропуская троих гуманоидов.

— Прошу прощения, что снова потревожил дом Пламени, — один из них коснулся ладонью груди. — Но Шакха сама в тревоге…

— Как и другие города Сэта, — заметил другой.

— Слишком многие непочтительны к Пламени, — «молния Шакхи» провёл растопыренными когтями широкую черту по воздуху. — Доходит уже и до войн. Твои воины, вождь Айсек, — они сильны, их оружие прекрасно. Но их мало. Вот, я вижу караульных на том склоне и на этом — а два других открыты всем ветрам. Тут нет узких ворот, которые удобно было бы охранять. Тут открытое небо…

— Дом Пламени ещё не достроен, — сухо заметил Айзек. — Там проблем с небом не будет.