Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов

Вот список ошибок. Примите мою глубокую благодарность за беспокойство, которое причинили вы мне этим интересным занятием.

Прощайте, надеюсь на исправление, фантазия уже отправлена, соната тоже будет отправлена завтра. Ошибайтесь, сколько хотите, допускайте чужих ошибок, сколько хотите, все же я глубоко почитаю вас, ведь таков обычай: один почитает другого за то, что тот мог сделать ему еще больше неприятностей

ваш покорнейший слуга Бетховен.

Вена, 20-го мая.

Примите мое глубочайшее соболезнование по случаю смерти супруги вашей, думаю, что такая разлука, ожидающая почти каждого супруга, должна удерживать мужчин от принятия сего звания. Ваша соната в пути вместе с фантазией, поместите заглавие, как я надписал по-французски и по-немецки, но не только на одном французском языке. Также остальные надписи. Позаботьтесь о лучшей корректуре, также жалуются на неудобства перелистывания. Избегну возмутительного плагиата по крайней мере здесь в Вене, потому что я подал прошение о привилегии, запрещающей перепечатку моих произведений в Австрии, конечно, пока биржа гнетет своим курсом, здешние цены должны быть ниже, относительно других мест и стран не могу дать ответа. Недавно высланные вами корректурные листы будут немедленно, лишь только получу их, отправлены, что касается трио, то оно еще не к спеху, предположения ваши относительно оперы, конечно, очень желательны, дирекция оплатила бы ее хорошо, обстоятельства ныне, конечно, тяжелые, но все же если сообщите мне требования либреттиста, то я наведу справки; относительно книг я написал в Париж, удачные мелодрамы, комедии и т. п. (никогда не решусь писать оперу с каким-нибудь здешним стихотворцем), которые потом могу отдать переработать. О бедность духовная и карманная!

Ваш Бетховен.

Р. Р. Я очень недоволен тем, что вы послали концерт в Промышленную контору и вообще рассылаете его повсюду. Бог знает куда, еще до получения корректуры. Почему вы не хотите издать хотя бы одно мое произведение без ошибок. Еще позавчера корректура концерта была отправлена отсюда. В будущую субботу будет также отослана корректура фантазии вместе с моей партитурой, причем последнюю прошу прислать мне сейчас же обратно.

NB. Ошибок в концерте достаточно.

Теплиц, 23-го августа 1811.

За время 3-недельных попыток найти здесь исцеление получил я ваше письмо от 2-го августа, вероятно, оно лежало некоторое время в Вене; я сейчас же занялся пересмотром оратории и песен, и через несколько дней вы получите то и другое, кое-где должен быть сохранен первоначальный текст. Я знаю, что текст крайне плох, но раз хотя бы из плохого текста создано нечто цельное, то нужно избегать частичных изменений, чтобы не испортить всего, так как иногда в одном слове заключается столько значения, что оно должно остаться неприкосновенным и плох тот автор, который даже не пытается или не умеет извлечь из плохого текста возможно более пользы; если же это неизбежно, то переделки, во всяком случае, не улучшат целого, некоторые я оставил, так как это действительно поправки.

Прощайте, пишите скорее, Олива здесь и напишет вам, хороший отзыв о «Дон-Жуане» Моцарта доставил мне такую радость, точно это мое собственное произведение, хотя я знаю много непредубежденных итальянцев, которые отдают справедливость немцу, если же сама нация отстает в этом, то причиной тому все еще отсталость и косность итальянских музыкантов, но я знаю многих итальянцев-дилетантов, которые предпочитают нашу музыку их собственному Паезиелло и т. п. Я ценю его более, чем его собственные соотечественники.

Ваш покорнейший слуга Людвиг ван Бетховен.

Вена, 9-го числа 8-го месяца 1811.

Шлю тысячу извинений и тысячу благодарностей за лестное приглашение в Лейпциг; меня огорчает невозможность побывать там и в окрестностях, но сейчас я завален делами. Венгерский Ландтаг открыт, говорят, эрцгерцог будет примасом Венгрии и отклонит епископство в Ольмюце. Тогда я сам попрошу его императорское высочество ежегодно выделять мне чистенький миллион из 3-х миллионов дохода, причитающегося венгерскому primas, конечно, при этом пущу в ход всех добрых музыкальных гениев. Дальнейшие новости не дошли еще до Теплица, а потому еще нельзя приступить к осуществлению моего плана; но во время предстоящей поездки моей, ввиду моей преданности ему, после отказа и негодования, все же уступит, тем более, что никакие празднества не обходятся без меня, сказано-сделано, отправляюсь в Вену и первое роковое слово, которое слышу, все поповства и папства только улыбнулись всемилостивейшему повелителю и, таким образом, все дело лопнуло. Вскоре он будет генералом (вам, конечно, известно), а я генерал-квартирмейстером в баталии, которую, однако, не хочу проиграть, что скажете на это? Иначе было у меня дело с венгерцами, сажусь в карету, чтобы отправиться в Теплиц, как вдруг мне передают пакет из Офена с просьбой написать что-нибудь в честь открытия нового театра в Пеште; пробыв 3 недели в Т., и чувствуя себя сносно, приступаю, несмотря на запрет моего врача, чтобы оказать услугу усачам, которые меня искренно любят; 13-го сентября отправляю мой пакет, полагая, что около 1-го октября состоится открытие, между тем дело затянулось на целый месяц, письмо, в котором меня об этом извещают, по недоразумению, получаю только здесь и все это заставило меня отправиться в Вену. Впрочем, что отложено, еще не отвергнуто, я проехался и это мне так понравилось, что с удовольствием опять уехал бы отсюда. Сейчас получил Прощание и пр., вижу прочие экз. вы также с французским заглавием, но зачем, Прощай – нечто совсем другое, чем les adieux; первое говорят сердечно только одному, второе – целому обществу, целым городам. Так как вы позволили себе так позорно критиковать меня, то придется вам самим за это поплатиться. Вам пришлось бы употребить гораздо менее пластин и тем облегчилось бы столь трудное теперь перелистывание, об этом баста. Каким образом, ради Бога, моя фантазия с оркестром посвящена королю баварскому, отвечайте немедленно, если вы хотели этим сделать мне лестный подарок, то благодарю, в противном случае это мне совсем неприятно, или, быть может, вы сами посвятили ему, как это понять, королям нельзя ничего посвящать безнаказанно. Прощание также не было посвящено эрцгерцогу, почему не отпечатаны ни год, ни день, ни число, как я написал; в будущем вы должны письменно ручаться печатать все надписи согласно моим указаниям без изменений. Предоставьте кому хотите критиковать ораторию и вообще все; жаль, что заикнулся вам о жалком Р.; кому охота справляться о таком р., когда подобные жалкие рец. превозносят таких же жалких пачкунов, вообще бесцеремонно обращаются с произведениями искусства и неуклюже подходят к делу, тогда как даже сапожник быстро находит нужную ему колодку. Относительно моей фантазии надо