Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

генерала Воейкова», который, несмотря на недостаток вагонов, добывает себе для перевозки своей «куваки». Построена даже железнодорожная линия к его имению, где выделывается «кувака», он получил 1 000 000 на эту железную дорогу.

«Генерал от кувакерии» – назвал его Пуришкевич. Другой бобер – бывший министр Бобринский, который также пользовался вагонами для вывоза из своего имения суперфосфата. Вагоны давал бывший министр путей сообщения. Ныне председатель Совета министров Трепов… Это жизнь! Это закулисная сторона жизни.

К. В. Ананьев, 22 ноября

Сегодня нам предстоит идти на позиции. Последние дни почему-то мало отпускали сахара и приболтки к супу: картошки, муки, круп и прочего. Сегодня на ужин солдатам дали «воду с мукой». Я приказал роте одеваться, а сам ушел в блиндаж. Вдруг слышу: «Не одевайся! Не одевайся! Не пойдешь на позицию! 13-я рота – <…> уже оделась – раздевайся! и т. д.» Начало разноситься по всему биваку. А в 10 роте с криком «ура!» бросились на фельдфебеля и избили его за то, что тот вздумал какого-то солдата ударить. Собрались солдаты толпой и пошли к командиру полка. Он вышел, выгнал их. Один из офицеров выхватил шашку. По всему биваку загремело: «В ружье!». Солдаты бегут к винтовкам. В 5 роте начинают заряжать винтовки. Но скоро всё утихает.

М. М. Богословский, 23 ноября

Сенсационный отчет о думском заседании. Марков 2-й грубо обругал Родзянку, за что исключен на 15 заседаний. Вследствие этой выходки несколько членов Думы вышло из группы правых. Правая группа, очевидно, разваливается, и мы присутствуем при интересной эволюции взглядов. Теперь правой стороной Думы будут уже не люди, держащиеся за абсолютный строй в его чистом виде, а люди вроде графа В. А. Бобринского и Пуришкевича – монархисты, но признающие необходимость представительства, сторонники представительной монархии. Эта эволюция и так была неизбежна; война ее значительно ускорила, ускорив темп всей русской жизни.

Из Румынии сегодня весьма плохие известия. Немцы опять взяли верх; победа над ними, хотя и официально возвещенная, оказалась пуфом.

A. Первушин, 23 ноября

То, что у нас происходит, не попадает в газеты, так как писать нельзя. Так, 18,19, 20 ноября в Семипалатинске были разгромлены и разграблены до 10 магазинов и причинены убытки около миллиона рублей.

Поводом послужило повышение цен товаров на 300–600 %. Губернатор (и. д.) оказать воздействие на торговцев отказался. Заговорили о самосуде и мести, и вот началось дикое и исступленное разграбление. Власть, храбрая в мирное время, проявила полное «непротивление злу». Вызванная для охраны имущества дружина оказала сочувствие грабителям. Военные вели себя самым недостойным образом, некоторые нижние чины сами участвовали в расхищении товаров. Часть офицеров-прапорщиков была избита. Но непротивление злу было выдержано до конца. Так шел грабеж три дня.

B. П. Кравков, 24 ноября

Получил бумагу с фронта о созыве в корпусе совещания врачей и присылке его заключения по вопросу: можно ли убавить солдатский пек хлеба до двухфунтовой дачи согласно следующего представления интенданта армии Юго-Западного фронта от 25 октября № 52360: «Последнее время наблюдается расстройство транспортировки припасов, и следствием этого – повсеместный на фронте недостаток продуктов довольствия и жалобы частей на неудовлетворение их требований. В видах успешной ликвидации кризиса облегчением железным дорогам подвоза припасов и требования Ставки предполагается ходатайствовать об уменьшении дачи хлеба до 2 фунтов и совершенной отмене риса (его уж давно солдаты наравне с крупой не видят! – мое примечание) или заменяющих его продуктов, так как, по имеющимся сведениям, трехфунтовая дача (фактически тоже давно уже перешли на 2 – фунтовую дачу! – мое примечание) хлеба несомненно велика и не поедается нижними чинами (это за отсутствием каши-то с маслом?! – мое примечание); рис же, введенный в рацион солдата (номинально! – мое примечание) единственно как диетическое средство, в последнее время, за неимением его в продаже, все равно войскам не отпускается, следовательно – должны быть отменены и заменяющие его продукты (?!?! – мое примечание). Эти мероприятия дадут ежедневную экономию без всякого ущерба для питания людей (?!?!) 90 вагонов, что составляет до 10 % от общего подвоза армиям. По приказанию Главного начальника снабжения прошу по изложенному вашего заключения». Подписал и скрепил NN. Какова логика?! Полный развал… Быть революции, как бы война ни кончилась!

Д. В. Фибих, 24 ноября

В Пензе ходят странные слухи. Говорят, что будто бы на соборной колокольне поставлен пулемет, будто бы разосланы кем-то прокламации, зовущие не то сегодня, не то 26-го на Московскую улицу всех, желающих заключения мира. Уж один факт появления в обществе таких слухов показывает ненормальное, неспокойное состояние общества.

С. И. Вавилов, 25 ноября

Хаос внутри, хаос здесь. Армия, по-видимому, забывает о войне. Солдаты роют уютные землянки, части справляют с помпой ротные праздники, великие князья разъезжают и раздают первопопавшимся медали и кресты. А солдат перестал быть солдатом, трусит и бежит. Немецкая сволочь ворвалась в Бухарест, визжит, хрюкает, захлебывается от восторга, и в душе тупая, мучительная боль. Чувства притупились, но тупое страшнее острого. Россия сейчас как будто загнила и близка к смерти. Не удивлюсь, если в марте немцы будут в Киеве и Одессе и если рухнет все. Но не так жаль побежденного, как противен омерзительный аккуратный свиноподобный победитель. Он сейчас не выходит из головы.

М. С. Анисимов, 27 ноября

Холодная погода. Воспоминание с грустью на душе о домашней жизни. Грустно, грустно, сам себе не рад. Все страдания, когда они пройдут и когда настанет жизнь спокойная. Ночь темная.

Н. В. Устрялов, 27 ноября

В Думе обсуждался продовольственный вопрос, в Совете (Государственный Совет – прим. авт.) – декларация правительства. Везде напряженная атмосфера, разлад, изоляция власти. Совет и тот охвачен «оппозиционным» настроением, Коковцев, Гурко голосуют за министерство доверия и против «скрытых влияний». Везде говорят о «гнусной распутиновщине», но в печать эти слова не допускаются… <…>

Трудно. Кабинет бессилен, царь слеп, бестолков и безволен, царица больна религиозным помешательством, Россией правят пройдохи, темные проходимцы, безграмотные мужики и Бог знает кто. Все это знают, даже официальное правительство, видимо, тяготится и тревожится этим. И растет недовольство против самой верховной власти. Здесь, в Петербурге, особенно остро чувствуется вся небывалая напряженность положения. В Москве не так. Здесь видишь, что все – на волоске. Долго так длиться едва ли может. Совершилось даже единение палат, еще недавно представлявшееся невероятным. Пуришкевич и тот обличает Гришку Распутина, с которым не может справиться Россия,