Вердикт - Джон Гришэм

Он вдруг рассердился — рассердился на самогосебя за все это дурацкое бормотание, стиснул зубы, вытянул губы трубочкой,нахмурил брови и очертя голову бросился вперед. Он рассказал о Тодде Рингволдеи группе “KLX”, о плане развития зоны залива и Джимми Хале Моуке. Но все этобыло лишь началом. Он занимался своим делом, не искал забот на свою голову,посредничал при купле-продаже маленьких домиков, стараясь просто помочьмолодоженам приобрести симпатичное скромное для начала жилье. И тут явился этотпарень из Вегаса, в прекрасном костюме, с толстой папкой архитектурныхпроектов. Когда он развернул их на столе у Хоппи в кабинете, они показались емуобещанием золотых приисков.

О, как он мог оказаться таким глупцом! Хоппине выдержал и стал всхлипывать.

Когда он дошел до того места, где к ним в домявились два агента ФБР, не выдержала уже Милли:

— К нам в дом?!

— Да, да!

— О Господи! Где были дети?

Хоппи рассказал ей все как есть: как он ловкоувел агентов Ничмена и Нейпаера из дома к себе в контору, где они предъявилиему... пленку!

Это было ужасно. Он с трудом продолжал свойрассказ.

Милли тоже начала плакать, и Хоппи сталолегче. Может, она не так уж сильно будет ругать его? Но и это еще не все.

Он перешел к той части, где в город приезжаетмистер Кристано и они встречаются с ним на яхте. Множество людей, хорошихлюдей, в Вашингтоне обеспокоены исходом нынешнего процесса. Республиканцы и всетакое прочее. Там что-то связано с преступностью. Словом, они заключили сделку.

Милли вытерла щеки тыльной стороной ладони,внезапно перестала плакать и словно оцепенела.

— Но я не уверена, что хочу голосовать затабачную компанию, — сказала она наконец.

Хоппи тоже быстро перестал плакать.

— Ну что ж, прекрасно, Милли. Отправь меня втюрьму на пять лет только потому, что не можешь проголосовать против своейсовести. Проснись же ты!

— Это несправедливо, — сказала она,рассматривая себя в зеркале, висевшем на стене возле платяного шкафа. Онавыглядела ошеломленной.

— Конечно, несправедливо. Так же несправедливобудет, когда банк лишит нас права выкупа дома потому, что я нахожусь взаключении. А дети, Милли! Ты подумала о детях? У нас двое учатся в колледже итрое — в школе. Конечно, и унижения с них будет достаточно, но кто оплатит ихобразование?

У Хоппи, конечно, было преимущество, онпотратил часы на то, чтобы отрепетировать свою речь. Бедная же Милличувствовала себя так, словно ее только что сбил автобус. Она не могла быстросообразить, что сказать. При других обстоятельствах Хоппи пожалел бы ее.

— Я просто не могу во все это поверить, —произнесла она наконец.

— Прости, Милли. Мне так жаль. Я сделалужасную вещь, и это несправедливо по отношению к тебе. — Он медленно склонился,упершись локтями в колени, и голова его безнадежно поникла.

— Это несправедливо по отношению к людям,связанным с этим процессом.

Люди, связанные с этим процессом, волновалиХоппи меньше всего, но он прикусил язык.

— Знаю, дорогая. Знаю. Я кругом виноват.

Она нащупала его руку и сжала ее. Хоппи решилнанести последний удар.

— Я не сказал тебе, Милли, но когда эти людииз ФБР появились у нас в доме, я подумал о том, чтобы раздобыть пистолет ипокончить со всем одним разом.

— Убить их?

— Нет, себя. Вышибить себе свои дурацкиемозги.

— О Хоппи!

— Я серьезно. Эта мысль часто приходит мне вголову в последнюю неделю. Я скорее спущу курок, чем опозорю свою семью.

— Не будь дураком, — сказала она и сновазаплакала.

Поначалу у Фитча была мысль подделатьтелеграфное подтверждение, но, дважды поговорив со своими фальсификаторами вВашингтоне и получив от них два факса, он усомнился, что это безопасно. Похоже,она знала абсолютно все, что касается банковских операций, и он понятия не имел,какие у нее связи в банке на Нидерландских Антилах. С ее осторожностью она,вполне вероятно, имеет там своего человека, который ждет перевода. Зачем такрисковать?

Сделав целую серию звонков, он нашел в округеКолумбия бывшего чиновника министерства финансов, у которого теперь была свояконсультация. Этот человек знал все о быстром перемещении денег. Фитч сообщилему минимум необходимых сведений, нанял его по факсу для выполненияопределенной работы и послал инструкцию Марли Она определенно знает, что делает,ответил специалист и заверил Фитча, что деньги останутся в сохранности, покрайней мере на первом этапе. Новый счет будет принадлежать Фитчу, она к немудоступа не получит. Поскольку Марли требовала предъявить ей подтверждение опоступлении денег, он предупредил Фитча ни под каким видом не показывать ейномера ни того счета, с которого деньги будут сняты, ни счета в карибском“Хэнва-банке”.

Когда Фитч заключил сделку с Марли, на балансеФонда находилось шесть с половиной миллионов. В течение пятницы он обзвонилвсех исполнительных директоров Большой четверки и велел каждому из нихнемедленно перевести туда еще по два миллиона. На вопросы сейчас отвечатьнекогда, он все объяснит потом.

В пять пятнадцать в пятницу деньги были снятыс безымянного счета Фонда в нью-йоркском банке и через несколько секундпоступили на счет в “Хэнва-банке”, где их уже ожидали. Новый счет, у которогоимелся лишь номер, был открыт до востребования, и подтверждение о полученииденег немедленно пошло по факсу в банк, откуда они поступили.

Марли позвонила в половине седьмого. Фитча неудивило то, что она уже знала о переводе. Она велела Фитчу замазать белиламиномер счета в полученном подтверждении, что он и сам собирался сделать, ипереслать документ на факс администратора “Сиесты” ровно в семь ноль пять.

— Немного рискованно, не думаете? — спросилФитч.

— Делайте то, что вам говорят, Фитч. Николасбудет стоять у факса точно в это время.

В семь пятнадцать Марли перезвонила, сообщила,что Николас получил подтверждение, что, похоже, оно подлинное, и велела Фитчубыть у нее в офисе в десять утра. Фитч с радостью согласился.

Хотя никаких денег никому пока фактическипередано не было, Фитч находился в приподнятом настроении. Он вызвал Хосе иотправился с ним на прогулку, что делал крайне редко. Воздух стал свежим ибодрящим. Прохожих почти не было.