Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

в этом соглашении, предупредили американские чиновники. Они понимали, что Anglo была "глубоко вовлечена в финансовую поддержку Нкомо", детали которой "тщательно скрывались". Непосредственное значение встречи Нкомо с Киссинджером туманно. Но в сентябре госсекретарь США вернулся на юг Африки, и на этот раз он целенаправленно направился в Преторию. При поддержке Ворстера, чье терпение по отношению к Смиту истощилось, Киссинджер загнал родезийца в угол, заставив его согласиться на правление черного большинства в оговоренные сроки. Это положило начало Женевской конференции и переговорам в Ланкастер-Хаусе. Хотя именно его дипломатия закрыла Смиту все пути к отступлению, вспоминал впоследствии Киссинджер, ему было неприятно сообщать собеседникам, что "их образу жизни приходит конец".²⁸ Через несколько месяцев после вмешательства Киссинджера Запу и Зану создали совместную платформу, известную как Патриотический фронт. Тем временем Оппенгеймер с тревогой следил за коммерческими интересами Anglo в Родезии (и за Нкомо). В марте 1977 года он встретился с Каундой и недвусмысленно заявил ему, что Нкомо нанес ущерб его репутации и популярности, вступив в союз с Мугабе.²⁹ Это сообщение было передано лидеру Запу и направлено в посольство США.

Проницательность Оппенгеймера в вопросах политики региона была в равной степени оценена лидером движения за гражданские права Эндрю Янгом, которого президент Картер назначил первым чернокожим послом США в Организации Объединенных Наций в 1977 году. Оппенгеймера поразила простая мысль Янга - если бизнесмены знают, что сегрегация вредит бизнесу, то они должны использовать свою власть, чтобы искоренить ее на рабочих местах, - и он пригласил Янга выступить на эту тему в Торговой палате Южной Африки.³⁰ Янг очень хотел, чтобы Картер встретился с HFO. Он сказал советнику Картера по национальной безопасности Збигневу Бжезинскому, что Оппенгеймер и Anglo American "ближе всего к настоящей оппозиции в Южной Африке".³¹ "Я вижу в нем друга, убежденного гуманиста и мощного союзника в наших усилиях по продвижению ненасильственных перемен в Южной Африке", - мотивировал Янг свое заявление. Судя по всему, встреча не состоялась. Идеологически Оппенгеймер был гораздо более симпатичен преемнику Картера, президенту Рональду Рейгану - одному из тройки единомышленников, избранных одновременно с Тэтчер в Великобритании и Гельмутом Колем в Западной Германии. Монетаристское наступление Рейгана на кейнсианскую ортодоксию в 1980-х годах совпадало с экономической философией самого Оппенгеймера.

В марте-апреле 1976 года Милтон Фридман, лауреат Нобелевской премии по экономике того года, а позже советник администрации Рейгана, посетил Южную Африку. Во время своего пребывания он обедал в Brenthurst и собирал мозги промышленника. "Это богатство и изобилие с большой буквы W и большой буквы A, - рапсодировал Фридман впоследствии, - великолепное поместье, благоустроенное до мелочей, японские сады, розовые сады, бассейны, теннисные корты, да все что угодно, и дом, который сам по себе является художественным музеем, наполненным бесценными подлинниками картин всех великих художников мира"³² Выдающийся экономист нашел HFO "чрезвычайно интересным" и "весьма осведомленным" о мировых финансах. Бриджет была "довольно крупной крепкой женщиной", как он заметил, и "очень интересовалась лошадьми и скачками". Вернувшись домой, Фридман обдумал свой визит для Newsweek. Поборник свободного рынка выразил отвращение к апартеиду, но сделал две оговорки: во-первых, "насколько сложна реальная ситуация" и, во-вторых, насколько жизненно важно для национальных интересов Америки "не быть поглощенной советским лагерем".³³ По сравнению с Советским Союзом и многими черными правительствами после получения независимости, считал Фридман, Южная Африка является "образцом" свободы и просвещения. Он считал, что Киссинджер, "великий человек, не обладающий талантом экономиста", торопил Родезию с установлением правления черного большинства. Помимо выпада в адрес Киссинджера, в размышлениях Фридмана трудно не обнаружить следов мышления Оппенгеймера. Однако ни монетарный теоретик, ни горнодобывающий магнат не понимали в должной мере, что такое необузданная ярость, вызванная гноящимся недовольством чернокожих. Вскоре это станет очевидным.

 

Беспорядки в Соуэто и рождение городского фонда

 

Через три недели после того, как Фридман написал свою статью, Южная Африка оказалась на огненном перепутье. Драматические события 16 июня 1976 года стали поворотным пунктом в истории страны. Они стали поворотным моментом в закате апартеида. В тот день от пятнадцати до двадцати тысяч чернокожих школьников вышли на улицы Соуэто в знак протеста против подстрекательского распоряжения, предписывающего ввести африкаанс в качестве средства обучения в половине всех предметов, не преподаваемых на родном языке. По сути, поселки представляли собой пороховую бочку, которая только и ждала, чтобы ее воспламенили. Среди городских чернокожих уже было широко распространено чувство разочарования от своего политического бессилия, экономического обнищания и социального неблагополучия. 16 июня чернокожие студенты массово собрались с плакатами, на которых были написаны такие лозунги, как "Долой африкаанс", "Да здравствует Азания" и "Если мы должны говорить на африкаансе, то Ворстер должен говорить на зулусском". В воздухе звучали призывные крики Движения за сознание чернокожих. Когда полиция попыталась разогнать толпу слезоточивым газом, школьники в ответ стали бросать камни. Перевозбужденные и недостаточно подготовленные полицейские открыли огонь, используя боевые патроны. Первым был убит Золиле Гектор Питерсон, школьник, которому еще не исполнилось и года. После этого начался хаос. В течение недели погибло не менее 176 человек и более 1100 получили ранения. В течение следующих нескольких месяцев жестокие беспорядки вспыхнули в черных поселениях по всей стране, от Претории до Порт-Элизабет и Кейптауна. Последовал, казалось, бесконечный цикл репрессий и восстаний. Рабочие устраивали масштабные забастовки. В сентябре только на Витватерсранде более полумиллиона чернокожих рабочих отказались от работы. Только к концу следующего года общенациональные волнения утихли. К тому времени погибло более 600 человек, многие из которых были застрелены полицией.

Фотография журналиста Сэма Нзимы, на которой безжизненное тело Питерсона несет его друг, а ошеломленная сестра Питерсона отчаянно бежит рядом с ними, была опубликована в газетах по всему миру. Она сделала из мальчика мученика и привлекла внимание мировой общественности к ужасам апартеида. Для Оппенгеймера восстание в Соуэто ознаменовало глубокий сдвиг в его мышлении. Он пересмотрел свой подход к расовому вопросу в Южной Африке и свое взаимодействие с националистическим правительством. Оппенгеймер почувствовал, что чернокожие жители городов, измученные десятилетиями расового угнетения и социально-экономических лишений, созрели для революции. Если правительство не сможет (или не захочет) разрядить ситуацию, начав программу подъема и реформ, то частный сектор должен будет взять на себя инициативу и подтолкнуть государство. В действительности же бизнес, как водитель на заднем сиденье, направлял режим апартеида в эпоху реформ, одновременно уверяя политических хозяев ЮАР, что они сами держат руль в своих руках. Новый взгляд Оппенгеймера послужил толчком к проведению "конференции бизнесменов по качеству жизни в городских сообществах", которая состоялась в