Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - Владимир Голяховский

Лиля была полна мыслями и заботами о сыне и муже. Но ее удивляло, что Влатко все позже приходил с работы, был постоянно мрачным, мало с ней разговаривал. Он неохотно ел, похудел и подолгу грустно сидел у постели маленького Лешки, пока тот засыпал. Лиля терялась в догадках: что с ним происходит? Потом он стал приносить ей меньше денег на домашние расходы. Куда он их девал? Но самым тревожным для нее признаком перемен стало его безразличие к ней. Влатко всегда был сильным мужчиной с большими потребностями, а теперь он часто лежал неподвижно, отвернувшись. Лиля пыталась заигрывать, прижималась к нему, тормошила, старалась возбудить его. Но даже тогда, когда он нехотя поддавался на ее заигрывания, ничто не вызывало его прежнего возбуждения.

Лиля думала, думала и решила, что у него появилась другая женщина. Она внимательно присматривалась к мужу, но никаких признаков не видела. Неужели он разлюбил ее?..

— Что с тобой, Влатко мой?

А он в ответ только молчал или вздыхал.

Потом Лиля заподозрила, что он чем-то болен. Что ей делать? Она стала расспрашивать его уже как доктор.

— Надо сделать анализ крови. Может, у тебя диабет? Надо пойти к невропатологу.

Влатко отказывался, говорил:

— Потом, потом…

Лиля не знала, а Мария никогда ей не говорила, что и ее отец перед арестом тоже так ослабел от депрессии, что у него развилась импотенция, и все ухищрения Марли возбудить его ласками ни к чему не приводили. Если бы Лиля знала об этом, она поняла бы, что это не болезнь, а депрессия, тяжелые думы и ужас Влатко перед возможным арестом.

В стране шли гонения на албанцев, работавших раньше в России, их подозревали в шпионаже и измене. Влатко сняли с должности управляющего делами Совета министров и понизили до ничтожной должности архивариуса в государственном архиве. Но и тогда он все не хотел пугать Лилю и не рассказывал ей, что его положение пошатнулось, что вот-вот его могут арестовать. В конце концов однажды ночью, когда она опять безрезультатно пыталась возбудить его, он нежно прижал ее к себе, заглянул в глаза и с глубокой болью в голосе сказал:

— Милая моя Лилечка, ничем я не болен, но я угнетен и напуган ситуацией в стране. Впервые в жизни я напуган, и напуган не за себя, а за тебя и Лешку. Ты должна знать: если меня арестуют, тебе надо скорей бежать, бежать в Россию.

— Влатко, Влатко, что ты говоришь?! За что тебя могут арестовать, почему?

— Берут всех албанцев, которые работали в Союзе.

— Но почему?

— Потому что Энвер поссорился с Хрущевым, а расплачиваемся за это мы.

— Почему поссорился? Ведь между СССР и Албанией были хорошие отношения.

— Были, были хорошие, но никто не представлял, как все может измениться к худшему. Ходжа мнит себя диктатором, а Хрущев нажимает на него, пытается командовать. Оба они непримиримы. Конечно, Хрущев бывает груб, он должен понимать, так с людьми не разговаривают, том более с главой суверенного государства. Энвер этого не может стерпеть.

— Но причем здесь ты?

— Ах, Лиля, я только щепка, которая летит, когда рубят лес. Всех работавших в Советском Союзе теперь подозревают в шпионаже. А мне Ходжа не может простить, что Хрущев поздоровался и разговаривал со мной, когда я был у них переводчиком. Он считает, что я сторонник Хрущева, а значит, шпион.

Лиля была в смятении — неужели это возможно? Когда-то отец говорил ей, что вечной дружбы между Союзом и Албанией не будет, но она ему не верила. Значит, отец был прав. Но неужели Влатко могут арестовать? Неужели кончится их счастье? Как она останется одна, без него в чужой стране? Да еще с малышом на руках…

Лиля плакала, Влатко ее утешал, они разговаривали, пока не забылись в тревожном сне.

* * *

На следующий день ей позвонила Милена, жена Ходжи, и заговорила своим обычным веселым голосом:

— Лиля, я соскучилась по вас. Почему вы не приходите?

Лиля растерялась, что ей отвечать? Но веселый тон собеседницы слегка успокоил ее, если бы что-то плохое было с Влатко, она не позвонила бы и не стала бы разговаривать так весело. Чтобы убедиться в этом, Лиля с наигранной веселостью ответила:

— Я была занята с малышом, но тоже очень хочу вас увидеть.

— Так приходите в наше кафе, мы мило побеседуем.

Для Лили было необходимо мило побеседовать с женой самого Энвера Ходжи. С Миленой у нее были связаны приятные впечатления от жизни в Тиране. Они сидели за столиком, им подобострастно подавали кофе и пирожные. Милена мягко журчала:

— Лилечка, вы мой хороший дружок, я вас люблю и хочу чтобы вы знали: я всегда помогу вам во всем.

Что она имела в виду?..

* * *

Назревавший между странами разрыв произошел мгновенно — в декабре 1961 года. Советский Союз официально порвал дипломатические отношения с Албанией и сразу стал ее злейшим врагом. В основе лежало несогласие двух диктаторов Хрущева и Ходжи. О последствиях для простых людей никто не думал, как это всегда случается при всех диктатурах. «Паны дерутся — у холопов чубы трясутся» — говорится в поговорке.

Из Москвы отозвали албанского посла и сразу закрыли здание посольства Албании, у которого когда-то Лиля познакомилась с Влатко. А в Тиране в ту же ночь раздался грубый стук в квартиру Влатко и Лили. Она испугалась, Влатко глухо сказал:

— Пришли за мной.

— Кто пришел? Что это значит?

— Агенты пришли, за мной.

— Как?.. Что нам делать?

Он вздохнул:

— Ничего нельзя поделать. Скажи Зарему, чтобы открыл дверь, они все равно ее сломают. Я пока оденусь.

Пока Зарем открывал дверь, Лиля в накинутом халате стояла позади. Она увидела троих мужчин и сразу узнала первого, старшего в команде, — молодой парень низкого роста с пышными закрученными усами. Это был тот самый шофер, который встречал их, а потом привел к ним Зарема и много помогал. Он всегда бурно радовался Влатко, обнимал его, целовал. Лиля мгновенно вспомнила, что Влатко говорил ей про него: «Это мой друг и родственник, в Албании мы все между собой родственники». Она подумала, не станет же он арестовывать Влатко! У нее отлегло от сердца, она даже шагнула к парню и улыбнулась, он свой человек, ничего плохого быть не может. Но улыбка застыла у нее на лице — он грубо оттолкнул ее, она ударилась о стену, а он злобно смотрел на вышедшего из комнаты Влатко:

— Ты враг народа, ты арестован. — И приказал помощникам: — Скрутить ему руки!

Зарем что-то стал горячо говорить шоферу, очевидно, в защиту Влатко, но он и его ударил так, что тот упал. Влатко молча смотрел на главаря, понимая, что любая попытка что-то объяснить бесполезна. Влатко сразу увели, пинками выталкивая из квартиры.

В последний момент Влатко успел крикнуть Лиле по-русски, чтобы другие не поняли: