Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - Владимир Голяховский

— Беги скорей с Лешкой, проси помощи у…

Его вытолкнули прежде, чем Лиля смогла расслышать, у кого просить помощи.

Она сидела над кроваткой сына, рыдала и думала: «Он сказал „беги“… Да, надо бежать, бежать, бежать… Но как бежать, у кого просить помощи?..» Мысли бились в голове, как волны прибоя — нахлынут и отступят. Она терялась в них, опять и опять вспоминала согнутую спину уводимого Влатко, вспоминала рассказ матери про то, как уводили арестованного в 1938 году отца. Теперь это выпало на долю ее Влатко, а у нее будет судьба ее матери… Да, да, у нее и сына будет такая же трагическая судьба, какая была у мамы и нее…

Это так ужасно, так несправедливо! Когда-то давно, еще в Москве, Влатко сказал ей: «Я обещаю, что в твоей жизни не будет никаких несправедливостей. Я защищу тебя от них…»

А получилось вот что… Но теперь надо думать о сыне, как его спасти от такой жизни, какая выпала ей… Там, в России, их с мамой тогда называли ЧСИР, «член семьи изменника родины»… Может быть, даже наверняка, в Албании к ним станут относиться так же… Нет, бежать, бежать, бежать… И Влатко успел сказать, что надо бежать…

Она судорожно и беспорядочно начала собирать какие-то вещи в дорогу. Зарем плакал и помогал ей. Но в какую дорогу? Самолеты в Москву уже не летали. Как вырваться?..

Утром вдруг раздался телефонный звонок. Милена Ходжа вкрадчиво спросила:

— Лилечка, вам нужна моя помощь?

Лиля вдруг вспомнила, как она недавно обещала помогать ей во всем. Ей пришло на ум, конечно, Милена уже тогда знала все, это был намек. Милена — хороший друг и просто не хотела ее пугать. Мысли опять путались: просить Милену помочь освободить Влатко? Этого она не сможет. Да, но им с Лешкой невозможно ждать… Нет, надо бежать, бежать, бежать… Никто другой не захочет и не сможет ей помочь, кроме Милены.

Она глубоко вздохнула:

— Да, да, мне надо срочно уехать.

Милена понизила голос:

— Соберите вещи, я приеду к вам через час. Надо торопиться. Да, не забудьте ваши драгоценности.

Лиля не придала значения ее последним словам, но сразу автоматически положила в сумочку ожерелье, браслет и серьги — подарок Августы. И даже подумала: пригодятся потом. Они с Заремом судорожно собирали вещи. Лиля с трудом объяснила ей словами и жестами:

— Мы уезжаем. Вот тебе деньги, уезжай сейчас же домой. — Ей нужно было выпроводить прислугу за дверь, чтобы та не увидела у подъезда машину Милены.

А маленького Лешку очень занимали сборы, он старался помогать, спрашивал:

— Мам, мы поедем отдыхать на море?

— Да, сыночек, мы поедем отдыхать, только не на море, а в горы.

— Я люблю горы. А папа поедет с нами?

— Папа приедет потом.

Через час красивый черный «ЗИМ», автомобиль жены Ходжи, стоял у подъезда. Лиля вынесла три чемодана и, с сыном на руках, уселась на заднем сиденье. Милена сидела впереди, не оборачиваясь, спросила:

— Вы ничего не забыли?

Очевидно, шофер знал куда ехать: вырвавшись из города, они помчались прямо на север, к границе с Югославией. Милена не хотела говорить при шофере, и обе женщины молчали, Лиля лихорадочно думала: куда ее везут, что ей теперь делать? Но спрашивать Милену не решалась, если она взялась помогать, надо ей довериться. Мысли о будущем смешивались с видениями прошлого, Лиля вспоминала, как впервые увидела Влатко возле ворот албанского посольства на Погодинской улице в Москве, как любовалась на мраморный фасад здания, когда он подошел к ней и улыбнулся, а она улыбнулась в ответ, и эти улыбки были разговором без слов… А потом родители отговаривали ее от встреч с ним, иностранцем. Но она была безумно влюблена, и будущее с ним казалось ей такой заманчивой сказкой, в другой стране, где его ждала блестящая карьера…

Маленький Лешка время от времени перебивал ее мысли, ему нравилось ехать в салоне с красивой обивкой, он трогал никелированные ручки, смотрел в окно, спрашивал:

— Мам, а папа не хочет кататься с нами на машине?

— Нет, сыночек, папа на работе.

Перед пограничной заставой Милена сделал знак шоферу, и они остановились. Она повернулась к Лиле, сказала сухо и по-деловому, без обычной улыбки:

— Вот граница. Я вывезу вас в Югославию, но только вы отдадите мне свои драгоценности.

Лиля была настолько подавлена, что не поняла, о чем Милена говорит, слушала ее, как во сне, и смотрела растерянно. Милена строго повторила:

— Я тоже пошла на риск. Теперь отдайте мне все драгоценности, тогда я перевезу вас в Югославию. Дальше действуйте сами.

Теперь Лиля поняла, ах вот оно что! Выбора у ее не было: или свобода для нее и сына или драгоценности. Она протянула Милене сумочку.

Албанские пограничники знали машину и знали жену Ходжи, остановка была только формальной — пограничный шлагбаум поднялся, и они переехали на нейтральную территорию. Немного не доезжая до югославских пограничников, машина остановилась. Милена уже успела вынуть драгоценности из сумочки и, протянув ее Лиле обратно, сухо сказала:

— Здесь ваш русский паспорт.

Лиля вынесла сына и достала чемоданы из багажника. Надо поблагодарить? Конечно, надо, без Милены она не знала бы, как ей выбраться из Албании. Да, это ей дорого стоило, но еще дороже было разочарование в мнимой дружбе и бескорыстной помощи. Она выдавила из себя глухо:

— Спасибо.

Милена едва заметно скривила губы в улыбке, на шее у нее уже сверкало ожерелье. Черный «ЗИМ» развернулся и уехал обратно в Албанию.

* * *

Югославские пограничники удивились, увидев на нейтральной полосе растерянную женщину с ребенком и чемоданами, подошли, проверили паспорт и помогли ей пройти на свою территорию. Они были очень приветливы, спросили:

— Есть у вас виза в Югославию?

Лиля понимала с трудом.

— Визы нет.

— Тогда за вас должен кто-то поручиться и заплатить штраф за въезд без визы. Кого вы знаете в нашей стране?

— Я знаю архитектора Милоша Самборского, он из Мокошиц, под Дубровником.

— Из Мокошиц? — Они нашли номер, дали ей телефон: — Разговаривайте.

Смущенно и неуверенно она объяснила Милошу:

— Это Лиля, жена Влатко Аджея, вашего друга. Вы меня помните? Да, это я. Я говорю с границы. Нет, Влатко со мной нет, я одна, с сыном. Пограничники просят визу, а ее у меня нет.

Взволнованный Милош, радушный, как всегда, приехал через четыре часа:

— Я очень торопился, но расстояние большое. Рад вас видеть опять. Это ваш сын? А где Влатко? Что случилось?

Он дал пограничникам необходимое поручительство и, заплатив небольшой штраф, повез их к себе. Маленького Лешку укачало в плавной идущей машине, теперь он спал. Лиля тихим голосом, оглядываясь на сына, рассказала Милошу об аресте и эпопею с выездом.