📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаМировая история в легендах и мифах - Карина Кокрэлл

Мировая история в легендах и мифах - Карина Кокрэлл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 144
Перейти на страницу:

В небольшом, мощенном булыжником дворе дома оказалась даже конюшня. Нет, Бартоломео явно преуспевал в Лиссабоне.

Вернулись они под утро. Христофор, оглушенный вином и колдовскими ритмами, засыпал в крошечной комнатушке, куда вела узкая лестница, своими скрипами на все лады напомнившая ему покойную «Пенелопу». Прямо у изголовья его кровати в слюдяном оконце дрожали и перемигивались звезды. От них впервые за долгое время не зависел его путь, он никуда не плыл. Уже засыпая, Христофор вспомнил: а ведь он не спросил, что делает его брат в Лиссабоне и на что живет.

Между тем внизу, в той же кухне, где они обедали, у очага, совершенно протрезвевший брат извлекал и внимательно осматривал содержимое котомки Христофора. Особенно тщательно и озабоченно пролистал он книгу, словно что-то искал. Потом, аккуратно сложив все имущество обратно, пожал плечами, вздохнул и задумался.

«Портоланы картографа Коломбо»

Что и говорить, это был странный дом, хотя на вид — самый обыкновенный, каких много было в Альфаме. Он имел два выхода на две улицы — почище и погрязнее. Комната, где обитал Христофор, выходила на ту, что погрязнее, как раз нависая над замощенным двором с конюшней, а вход на улицу почище имел над дверью вывеску, на которой значилось: «Портоланы картографа Коломбо». Другая вывеска под ней, поменьше, оповещала, что только здесь и нигде более можно купить самые точные морские карты — всех берегов, какие только есть в подлунном мире. Да, его «сухопутный» брат Бартоломео, оказывается, владел магазином морских карт! Христофор не мог поверить своим глазам: лучшее же дело, которым только можно заниматься, живя на суше! Однако низкую, страшно скрипучую дверь лавки часто отягощал здоровенный ржавый замок: Бартоломео открывал магазин редко, от случая к случаю, торговля еле теплилась.

Христофор сразу же, не особенно испрашивая разрешения брата, занялся лавкой, начав с того, что смазал у двери петли и затем, непрестанно чихая в клубах потревоженной пыли, составил список тех карт, что еще можно было продать (большинство остальных безнадежно устарело). Бартоломео с видимым облегчением вручил Христофору ключ от замка — тяжелый и внушительный, словно ключ от города. Бывший навигатор обошел потом все портовые таверны (в некоторых его узнавали), раздал их хозяевам по реалу-другому, и те уже расхваливали морякам лавку «Портоланы картографа Коломбо».

Потянулся ручеек покупателей. Пошел слух, что рыжий парень за стойкой «Портоланов Коломбо» — бывший штурман, знает дело, и приходили к нему за картами опять. Запах пыли из лавки улетучился, заменившись волнующим, терпким запахом пергаментов и кожаных переплетов. Христофор с удовольствием вдыхал его (хотя, если уж совсем честно признаться, без рыбных «ароматов» из кухни синьоры Амельды тоже не обходилось!) и радостно подсчитывал увеличившуюся выручку.

Вскоре Христофор продавал уже не только карты, но и книги. Началось так: приобрел для себя по случаю знаменитую книгу «Imago Mundi» Пьера д’Альи, но когда, прочитав, без труда продал ее по цене новой, расширил торговлю. Книги по навигации и астрономии доставляли в огромных деревянных ящиках, на них внушительно значилось «Incunabula[260] di Aldus Manutius» или «Incunabula Florentia». Христофор вслепую, по запаху переплета, мог определить, откуда пришел груз: книги из Венеции приходили в ящиках, выстеленных сухой морской травой, из Флоренции — какими-то пряными стружками, из Германии — обычными.

Народ в лавку со временем захаживал уже не обязательно только за покупками: часто навигаторам на покое просто хотелось посидеть, полистать карты и поговорить о море и о себе. Зачастил в лавку и ученый люд. У этих — как бы тщательно или небрежно ни были они одеты, неуловимо ощущалось что-то общее, но Христофор не мог бы объяснить что. Кто говорил с немецким, кто — с фламандским или английским акцентом. К покупкам относились по-разному: одни, завладевая книгой как сокровищем, плотоядно поглаживали переплет, другие — только взглянув на названия, деловито набирали столько книг, что приходили со слугами, и те потом несли покупки в медных ящиках с деревянными ручками — защитить книги от непогоды.

Бартоломео поражался способности брата, лишь пару раз взглянув на карту, в точности запомнить ее и начертить по памяти — даже такую сложную, как портолан лигурийского берега. Христофор и знать не знал, что это какой-то там дар: обычная штурманская привычка, мало ли что может случиться с куском пергамента на корабле, надежнее все держать в голове! Бартоломео смекнул: не нужно теперь платить копировальщикам, отличная экономия! Христофор полностью заменил брата за прилавком (кроме тех дней, когда привозили много новых карт и копировать приходилось много).

С братом у них словно установился молчаливый договор — не вмешиваться в дела друг друга. Нет, если честно, Христофор однажды не выдержал и спросил у Бартоломео, откуда тот взял деньги на покупку лавки и товара: ведь из Генуи он прибыл в Лиссабон всего лишь слугой банкира. Брат раздраженно ответил, что надо уметь устраиваться, и что ему помогает… ну… одна дама, имя которой он честью поклялся не раскрывать. Христофор понял, что брат… В общем, что тут, скорее всего, вряд ли вообще уместно слово «честь». Но осуждать не стал: брат прав: каждый бывший савонский ткач устраивается как может.

Тем более что времени на разговоры оставалось не много: брат все время был страшно занят, постоянно то появлялся, то исчезал. Со двора его посещали разные люди. Каких-то Христофор видел только однажды, какие-то возвращались опять. Например, благообразный седой старик-плотник с деревянным рундучком (он никогда и ничего у них не починял); мальчишка, продающий певчих птиц в клетках (только птиц им с братом и не хватало!); старуха-прачка — незаметная, как мышь, со своими свертками белья; и незапоминающаяся, бесцветная девушка-цветочница, у которой примечательного было только — жутковатый, совершенно детский хохоток (ну, ее появления хоть можно было понять — иногда она оставалась у Бартоломео на ночь).

Сеньора Амельда, обычно не расположенная к разговорам, одинаково равнодушно относилась ко всем посетителям, когда заставала их в доме, что случалось редко — она по целым дням пропадала на рынке Эстрелья и в рыбацком порту, частенько возвращаясь навеселе.

Все время, остававшееся у него от продажи и копирования карт, Христофор изучал книги по географии и навигации. Перечитал старого знакомого — Марко Поло. Потом дошла очередь и до Птолемея, Мартино де Боэмия[261], Тосканелли и Пеголотти. Для этого пришлось брать уроки латыни у тощего приходящего школяра, который учил его за еду. Наука оказалась не таким уж дешевым удовольствием: парень обладал таким аппетитом, что уминал все запасы Амельды в один присест, но дело свое, кажется, знал.

1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?