Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

вымотанной сильнее, чем я себя чувствовала. Но всё равно остановилась за едой.

Жирные пакеты — роскошь, которую мы редко себе позволяли при нашей экономии и долгах за обучение. Я схватила рюкзак, достала последние наличные, что у меня были, и протянула ей.

— Оставь.

— Сал…

— Не спорь со мной. У меня был дерьмовый день.

Я кивнула и не стала. Мы ели молча, наблюдая за тем, как Баффи и Спайк флиртуют на экране. Телефон зазвонил. Я сбросила вызов, увидев неизвестный номер. Но через секунду пришло сообщение.

1-530-555-8205:

Они думали, что смогут заставить меня уйти из МОЕГО дома. Из того, за который Я заплатил СВОИМИ ДЕНЬГАМИ. Если ты не исправишь это, если ты не признаешь свою ошибку — я приду за тобой. За каждый час, который я потрачу на это дерьмо, ты заплатишь своей кожей. И когда я закончу, от тебя не останется даже молекулы.

Меня обдало холодом. Этот страх был хуже, чем тогда, когда в одиннадцать лет я разбила стакан. Когда каждый осколок, который я поднимала, мама вжимала мне в ладонь. Когда к тому моменту, как она решила, что я поняла, мои пальцы были покрыты порезами и кровью. Но это… Это было даже страшнее.

Он мог просто блефовать. Говорить в ярости. Человек, привыкший к власти, потерял контроль — и ударил. Но а если нет? А если за той спокойной маской, что он носил перед людьми, скрывалось нечто гораздо худшее? Я знала, что моя карьера, скорее всего, кончена. Но до этого момента мне не казалось, что мне грозит смерть. Господи, а если он тронет Салли?

Я сглотнула, отложив бургер.

Аппетит исчез.

— Что случилось? — спросила Салли, вглядываясь в моё лицо, а потом её взгляд скользнул к телефону.

Я быстро удалила сообщение и покачала головой.

— Очередной запрос на интервью.

Она смотрела на меня, будто хотела возразить. Но потом просто отложила свой бургер. Лицо побледнело.

— Я беру отпуск на несколько дней, — вдруг сказала она. — Съезжу навестить папу. Давно пора. Поехали со мной?

Она уезжала из-за меня. Из-за того, что её тоже начали преследовать. Чувство вины стянуло рёбра, давя, сжимая, не давая вздохнуть.

— Сал… Мне так жаль.

— Не смей извиняться за то, что заступилась за этого мальчишку. — В её голосе звучала ярость, та, что бывает только у людей, которые действительно за тебя горой. А таких в моей жизни было немного. — Я просто хочу, чтобы он был достаточно взрослым, чтобы заступиться за тебя в ответ.

— Ему пятнадцать, Сал. Дай ему передышку. — Я содрогнулась, снова вспоминая сообщение. Если Грегори так отреагировал на меня, страшно представить, через что прошёл Лейтон, вернувшись домой. — Он боится… Нет, он в панике. И оттого, что остаётся, и оттого, что его могут забрать.

Я не могла его винить. Я сглотнула, заставляя себя не показывать страха. Салли знала о моём прошлом. Но не всё. Всё знал только один человек.

— Поехали со мной? — повторила она, пропустив мою защиту Лейтона мимо ушей.

У Салли была огромная родня, но росла она только с отцом в прибрежном городке Эвалин Бич. Их дом был крошечным коттеджем прямо у воды, где он творил свои картины, пожертвовав пространством ради места. Когда Салли была маленькой, он спал на выдвижном диване в тесной гостиной, чтобы она могла иметь свою комнату. Сейчас, конечно, он так не делал, когда она приезжала погостить. Но если я поеду с ней… Он не позволит нам ночевать в гостиной. Он уступит свою комнату. А я не могла этого допустить. Я не могла позволить себе отель. И Салли тоже. К тому же, если я буду с ней, и доктор Грегори правда за мной придёт, она может пострадать.

Нет.

Я не могла ехать с Салли. Но у меня был ключ. Был дом. Мои виски сдавило. Лёгкие сжались. Я поклялась, что никогда не воспользуюсь им. Возвращаться туда — это было слишком больно. Слишком много плохих воспоминаний. И слишком много хороших. А именно хорошие, как я когда-то думала, могли сбить меня с пути. Я сомневалась, что, оказавшись снова на этом крыльце, я смогу снова уйти. Поэтому и не возвращалась. Ни разу.

Я посмотрела на усталое лицо Салли, и чувство вины сжало ещё сильнее. Я могла воспользоваться ключом. Должна была воспользоваться. Трэп сказал мне, что я всегда могу прийти. Что у меня есть место, если мне нужно где-то укрыться. Он сказал, что сам не живёт в этом доме, даже когда бывает в Уиллоу Крик. Он ночует на базе мотоклуба. За десять лет я слышала от него всего трижды. И каждый раз он повторял: если понадобится — приезжай.

Я нахмурилась, вспоминая, когда был последний раз. Больше четырёх лет назад? Точно до того, как Керри уехал в Бостон. Прежде чем потребовал вернуть обручальное кольцо, которое было семейной реликвией.

Моя грудь сжалась так, что я едва могла дышать. Но это было не из-за Керри. Это было из-за одной-единственной вспышки в голове — того, что вернуться в Теннесси означало риск увидеть его. Увидеть Мэддокса. С женой. С детьми, которые идеально вписались в семейство Хатли. В единственном месте, которое он когда-либо хотел назвать своим домом. Я хотела летать. Он хотел пустить корни. Он хотел Уиллоу Крик. А я любой другой город.

И теперь прошло годы с тех пор, как мы говорили. Годы, в которых виновата была только я. Я и эта чёртова сказка, которую придумала в своей голове с Керри. С человеком, который никогда не заставлял меня чувствовать то, что я чувствовала от одного касания Мэддокса. Но которого я убедила себя полюбить.

Я могла бы позвонить Мэддоксу после того, как Керри и я расстались. Но что бы я сказала? Теперь можно, потому что моего ревнивого жениха больше нет? А хуже всего… Мэддокс правда разрешил бы. Потому что он такой человек. Даже если бы у него была семья. Даже если бы у него были дети. Он всё равно впустил бы меня обратно. Потому что мы были больше, чем парень и девушка. Мы были лучшие друзья. Он был моим героем. А я его предала. И не только тем, что уехала. Я ранила его гораздо больше, когда он прилетел ко мне весной нашего первого года в колледже.

Мы провели все выходные, теряясь друг в друге. И это было почти спасение. Почти дом. Я почти умоляла его остаться. Хотя знала, что он не мог. Не с