Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

велела мне больше не звонить.

Когда в один миг исчезли последние пять процентов надежды, за которые я до смешного упрямо цеплялся — что однажды она всё-таки вернётся ко мне.

Я закрыл глаза.

Прогнал из памяти ту мучительную телефонную беседу, что случилась пять лет назад, на её день рождения. И позволил себе утонуть в других воспоминаниях. В сладких. В тех, что лежали за её гранью.

* * *

Лунный свет на воде дрогнул, рассыпался на сотни бликов, а затем снова собрался воедино, когда налетел ветер, поднимая волны на озере.

За Бронко шелестели деревья.

Весна наконец вступила в свои права, прогнав долгие снежные месяцы и наполнив воздух запахом новой жизни.

МакКенна лежала подо мной в белом летнем платье, переплетённом золотыми нитями. Вкус её кожи таял на моём языке. Колы и Лунных пирожных. Мои пальцы скользили по её изгибам, изучая её, как будто я не знал её наизусть. Ощущение её напряжённых сосков подушечкой пальца. Моя больная от желания эрекция, прижимающаяся к её тонкому хлопковому белью. Её прерывистое дыхание. Её ладонь, легко скользнувшая по мне. Томительная пытка — медленно войти в её узкую, горячую влажность.

* * *

Меня вырвало из воспоминаний, когда рабочий телефон негромко зазвенел, разрывая тишину комнаты. Я ещё не отошёл от сна. От её тела подо мной. От своих собственных ощущений, всё ещё пульсирующих внизу, напрягающих ткань боксёров так же, как в памяти.

Я заставил себя взять себя в руки и поднял трубку.

— Хатли.

— Прости, что разбудил тебя, шериф, но помощник Адамс снова задержал Сибил Ллойд. Ты же знаешь, она не успокоится, пока не увидит тебя.

Я тяжело выдохнул. Последнее, что мне было нужно сегодня ночью — это ещё больше воспоминаний. Ещё больше боли.

Каждый раз, когда Сибил снова появлялась в городе, моя грудь стягивалась узлом. И не отпускала, пока она не исчезала.

— Сейчас найду, с кем оставить Милу, и приеду, — ответил я.

Повесил трубку, провёл ладонью по лицу. Рианна ушла всего несколько часов назад, и я знал, что она вернётся по первому звонку. Но я не хотел её тревожить. Это были те самые моменты, когда быть одиноким отцом с такой работой становилось особенно тяжело. Я ненавидел, когда меня не было дома, когда Мила выбегала из своей комнаты утром. Слишком много её улыбок я уже пропустил. Но я всё равно поеду. Потому что Сибил держала надо мной камень, который мог обрушиться в любую секунду и разрушить всё, что я построил.

Из-за неё я потерял МакКенну.

Но я, чёрт возьми, никогда не позволю ей лишить меня дочери.

Глава 5

Маккенна

— Ты уволена! — Доктор Рой Грегори буквально брызгал слюной, его серые глаза метали молнии.

Чёрные волосы аккуратно уложены. Загорелая кожа, полученная не под солнцем, а из спрея. Мышцы, заработанные не тяжёлым трудом, а дорогими тренировками в элитном спортзале.

— Собирай свои вещи и убирайся к чёрту, пока я не велел охране вышвырнуть тебя!

Я стояла перед ним, вытянувшись в полный рост, подняв подбородок и скрестив руки на груди. Обычно стерильный запах больницы успокаивал меня, но сейчас он не мог заглушить панику, разливающуюся по венам.

— Я действовала в рамках закона.

У двери раздалось шуршание ткани, и за доктором Грегори появилась Салли в медицинских брюках и топе. На её лице застыло раздражённое выражение. Позади неё стояла главный врач больницы, доктор Селена Гомес. Её руки были скрещены на груди, а в карих глазах мелькала тревога.

Наши взаимодействия были минимальными. Доктор Гомес всегда казалась мне прямолинейной, профессиональной и справедливой. Но могла ли я рассчитывать на это сегодня, когда доктор Грегори разил ядом в мою сторону?

— Ни один несовершеннолетний, а тем более мой несовершеннолетний сын, не будет получать медицинскую помощь в этой больнице без согласия родителей, — прорычал Грегори, пройдя мимо меня и направившись к Лейтону. Тот вжался в кровать ещё сильнее. — Вставай.

Лейтон метнул в мою сторону растерянный взгляд, затем попытался спустить ноги на пол. Из его горла вырвался стон.

Я шагнула ближе.

— Тебе не обязательно уходить, — тихо сказала я, но, похоже, он даже не услышал.

На его лице проступил страх.

Доктор Гомес обогнула Салли и сделала ещё шаг в комнату, хмурясь.

— Ты ранен, Лейтон?

— Если он собирается так рисковать, то и получать травмы будет. Урок усвоен. Боль — хорошее напоминание, — резко бросил Грегори.

Доктор Гомес подошла ближе, и я отступила, чтобы она могла осмотреть Лейтона.

— Твой отец уже осматривал тебя?

Лицо Лейтона побледнело, но он кивнул.

— Ты сам обратился за помощью к доктору Ллойд?

— Неважно, обращался он или нет! Она не должна была соглашаться, — Грегори едва сдерживал ярость.

— Я… я почти отключался, — пробормотал Лейтон. — Доктор Ллойд просто помогла мне лечь.

— У тебя есть претензии к тому, что она помогла твоему сыну, когда он был на грани обморока? — Гомес сузила глаза.

— У меня есть претензии к тому, что она не позвала меня, прежде чем назначать рентген и выписывать лекарства, да. И правление меня поддержит.

— Я подаю официальный отчёт. — я наконец произнесла.

Лейтон посмотрел на меня с лёгким замешательством. Мы не успели дойти до этого момента в разговоре до того, как нас прервали.

— Я звоню в службу защиты детей.

Технически, как уполномоченный репортёр, я не была обязана говорить об этом родителю. Наоборот, лучше было бы сделать это анонимно. Но сейчас — не вариант. И я не собиралась давать этому ублюдку думать, что он снова сошёл с рук.

Лицо Грегори налилось багровым, он шагнул ко мне, но Гомес оставалась между нами.

— Ты, мелкая тварь… Как ты смеешь?!

— Как я смею? — я шагнула вперёд, вжимая Гомес между нами. — Как ты смеешь?!

— Если вы оба сейчас же не успокоитесь, я вызову охрану, — рыкнула она.

Я глубоко вдохнула, заставляя себя отступить. Гомес посмотрела на меня.

— Ты уверена, что хочешь это сделать?

— Абсолютно.

Доктор Грегори замер. Равномерно и методично пряча гнев и ненависть за ледяной маской. Теперь только глаза стреляли в меня и Лейтона кинжалами.

— Если ты это сделаешь, твоя карьера закончится.

Голос был почти спокойным. И это пугало куда больше, чем его крик.

— Твоё имя будет в чёрном списке на всём Восточном и Западном побережье.

— Не навреди, — повторила я, горько усмехнувшись. — Думаю, эта клятва не распространяется на твою семью.

Воспоминания нахлынули.

Беспомощность.

Страх.

Грегори сжал кулаки, и я знала — с той самой уверенной точностью, которую даёт