Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

я снова поднял голову, Рианна смотрела на меня с тревогой, залегшей в морщинах на лбу.

— Хочешь поговорить?

— Всё можно уместить в одно слово — Сибил.

Рианна покачала головой.

— Эта женщина — дьявол.

Я бы не стал с этим спорить.

— Пойду позвоню Стефани, — сказал я.

— Она скажет тебе то же самое, что и каждый раз, когда эта ведьма снова появляется в Уиллоу Крик. Тебе не о чем беспокоиться. Мила — твоя, — ответила Рианна, но я уже направился к кабинету.

Она была права. Мой адвокат не раз уверял меня, что ни один судья не лишит меня Милы полностью, даже если её биологический отец объявится. Но сама мысль о том, что мне, возможно, придётся ею делиться, заставляла моё сердце замирать.

Мне нужны были все заверения, какие только возможно получить.

А потом я проведу вечер за пиццей, попкорном и сникердудлами, глядя «Скуби-Ду» со своей маленькой королевой-авантюристкой. И ничто на этой земле не могло бы лучше помочь мне забыть всё дерьмо, что случилось сегодня.

Глава 7

Маккенна

Между перелётом, арендой машины и оплатой своих обычных счетов я практически опустошила сбережения. У меня осталось ровно столько денег, чтобы как-то продержаться до следующей зарплаты — если я вообще её получу. Доктор Гомес уверяла, что мне продолжают платить, пока идёт расследование, но что, если его закончат раньше срока? Что, если меня уволят?

Волны тревоги захлестнули меня, заставляя съеденный бургер грозить вернуться обратно.

Это было глупо. Мне не стоило тратить деньги, чтобы вернуться.

Мне следовало просто продолжать отсиживаться в квартире, как я делала всё это время.

Знак городка появился впереди, светясь в лучах заката, и моё сердце громко застучало.

Уиллоу-Крик — родина футбольных героев, рок-звёзд и фермеров.

Я невольно усмехнулась. Наш городок так же гордился своими знаменитостями, как Белл-Бакл — своей Колой и Лунными пирожными. Футбольный стадион в моей школе носил имя почившего звёздного игрока, а район за озером был известен как «Холм водного отражения» благодаря тому, что знаменитая группа построила там несколько особняков. В Уиллоу Крик слава была чем-то обыденным. Я почти забыла об этом за годы, что меня здесь не было.

Воспоминания нахлынули, когда я въехала в город — как мы с Мэддоксом бегали по этим улицам, таящее мороженое липло к пальцам, которыми мы дразнили друг друга; как мы ловили рыбу на нитку и червяков в ручье. Хорошие моменты смешивались с криками, сломанными костями и синяками, которые в итоге вытолкнули меня из дома и в его объятия.

Я отмахнулась от образов прошлого, пытаясь увидеть Уиллоу Крик глазами взрослого человека. Забыла ли я, как много здесь церквей, высовывающих свои шпили из-за крыш? Может быть. Но уют главной улицы был всё тот же. Будто время здесь застыло. Всё ещё похоже на рождественскую открытку Холлмарк — старомодные фонари, мощёные улочки, усаженные магнолиями и ивами, древние кирпичные здания с колоннами и витринами, обрамлёнными деревянными рамами. Закатное солнце отражалось от припаркованных вдоль тротуара велосипедов, которые никто не боялся украсть, и преломлялось в витражных окнах маленьких магазинчиков, заливая улицу золотым светом и кристаллизованными радугами.

Я не знала, радоваться мне или грустить из-за того, что ничего не изменилось. Будто какой-то перевёрнутый вариант истории Рипа Ван Винкля — весь город проспал десять лет, а я одна повзрослела, изменилась, стала другой версией той девчонки, что когда-то унеслась отсюда прочь так быстро, как только могла.

Навигатор подсказал повернуть налево сразу после ювелирного магазина. Я почти не помнила названий улиц. Когда я здесь жила, мне это не требовалось, так что адрес пришлось искать заранее. Этот поворот означал, что мне не придётся проезжать мимо бара и дуплекса напротив него в свой первый же день в городе. Возможно, я найду в себе силы сделать это позже. А может, и нет. Может, я просто последую примеру Рипа и всего города, провалившись в сон ещё на десятилетие, не выходя из своей комнаты.

Я припарковала крошечную арендованную машину у тротуара и уставилась на дом, к которому привёл меня навигатор. Он выглядел куда лучше, чем я ожидала. Я думала, что краска будет облуплена, ковры — изношены, а полы — завалены пылью, но, похоже, Трэп нашёл кого-то, кто следил за ним, потому что он казался… почти очаровательным.

Перед домом стоял полицейский пикап, припаркованный у аккуратного почтового ящика в форме амбара с номером, выведенным сбоку. Это подтвердило, что адрес правильный. Я нахмурилась, когда в душе зашевелилось беспокойство. В этом доме не было ничего от моего отца. Трэп не был тем, кто ставит почтовые ящики в виде амбара. Двор не зарастал сорняками, а был аккуратно подстрижен, с огромной плакучей ивой сбоку и ухоженными кустами вдоль штакетного забора, который весной, вероятно, расцветал всеми цветами радуги.

Только две вещи удерживали меня от того, чтобы развернуться и уехать: темнота в окнах, говорящая о том, что внутри никого нет, и ключ в моём кармане.

Трэп сказал, что этот дом всегда будет ждать меня, если мне понадобится место, где можно укрыться. А оно мне нужно было. Отчаянно. Это было единственное обещание, которое мой отец дал мне за всю жизнь.

Я сглотнула, прогоняя тревогу, выбралась из машины, потянулась, разминая затёкшие от долгой дороги мышцы, и вытащила две сумки из багажника. Они едва поместились туда — такая крошечная была эта машина.

Я потащила их по дорожке и снова замерла, глядя на крыльцо с качелями, покрытыми яркой подушкой, и горшками с чем-то похожим на розмарин и базилик, растущими в кованой подставке в форме велосипеда.

Это было неправильно.

Всё было неправильно.

Но куда мне ещё было идти? Я здесь — с сотней долларов в кармане, которых хватит разве что на бензин обратно в аэропорт Нэшвилла. Что я могла сделать? Вернуться и попробовать поменять билет? Оплатить разницу картой, чей лимит уже трещал по швам? Зарплата на резидентуре была неплохая, но я гасила кредиты настолько агрессивно, насколько могла себе позволить, живя на грани возможного.

Я перебирала ключ в руках, колеблясь. Если он не подойдёт, значит, что-то изменилось. Значит, дом больше не принадлежит Трэпу. А если откроется, и я обнаружу, что у Трэпа теперь живёт девушка, которая следит за этим местом, я просто буду умолять её позволить мне остаться хотя бы до зарплаты.

Расправив плечи, я вдохнула и вставила ключ в замок. Щелчок, и дверь подалась. Я выдохнула дрожащим дыханием. Слава Богу.

Меня