Точка обмана - Дэн Браун

— Рад это слышать! — Секстон дал ей визитную карточку. — Яведу постоянный поиск энергичных молодых людей, способных разделить моивоззрения. Когда закончите университет, свяжитесь со мной. Может случиться, чтоименно для вас найдется подходящее дело.

Гэбриэл открыла было рот, чтобы поблагодарить, но сенаторуже обратился к следующему в очереди. После этой встречи Гэбриэл неотступноследила за политической карьерой сенатора — читала о нем в газетах и смотрелателепередачи. Особенно восхищали его выступления против непомерных расходовправительства, яростная, цепкая критика увеличений бюджетных ассигнований,призывы к департаментам действовать более эффективно, урезая лишниеадминистративные траты, и даже требование отменить некоторые программы,касающиеся государственных служащих.

Позже, когда в автомобильной катастрофе погибла женасенатора, Гэбриэл с каким-то священным трепетом наблюдала, как этот человекдаже личное несчастье сумел обратить на пользу делу. Секстон нашел в себе силыподняться над собственной болью и объявил миру, что непременно будетбаллотироваться в президенты и все свои достижения как политика посвятит памятисупруги. Именно тогда, в тот самый момент Гэбриэл твердо решила, что будетработать с сенатором, помогая ему достичь поставленной цели.

И ей удалось оказаться рядом со своим кумиром — быть ближепросто невозможно.

Она вспомнила ночь, которую провела с сенатором в егошикарном офисе. Не слишком приятные воспоминания. Гэбриэл едва заметнопоежилась.

Она ведь прекрасно знала, что не должна поддаватьсяискушению, но почему-то не нашла в себе достаточно сил, чтобы сопротивляться.Седжвик Секстон так долго оставался ее идеалом, воплощением мечты... и вдруг онзахотел ее, подумать только!

Лимузин тряхнуло на какой-то неровности. Мысли ассистенткисенатора моментально вернулись к текущему моменту.

— С вами все в порядке? — Сенатор внимательно смотрел нанее.

Гэбриэл изобразила улыбку:

— Да, все отлично.

— Но вы же не думаете о вынюхивании, так ведь?

Гэбриэл пожала плечами:

— Я все еще немного беспокоюсь, это правда.

— Бросьте! Это самое лучшее из всего, что было в моейкампании.

Слово «вынюхивание», как на собственном горьком опыте узналаГэбриэл, означало некий тайный процесс утечки информации, такой как, например,сообщения, что оппонент использует средства, повышающие эрекцию, или выписываетпорнографический журнал для гомосексуалистов «Стад маффин».

«Вынюхивание» было грязным делом, но когда оно приносилоплоды, эти плоды оказывались куда как хороши.

Но когда наступала расплата...

А расплата наступала. Для Белого дома. Примерно месяц назадучастники избирательной команды президента, разочарованные и расстроенные егоснижающимся рейтингом, решили пойти в атаку и запустить информацию, вправдивости которой не сомневались. Они утверждали, что сенатор Секстон состоитв сексуальной связи со своей личной ассистенткой Гэбриэл Эш. К сожалению, уБелого дома не нашлось прямых доказательств. А сенатор Секстон, твердо помня,что лучшая зашита заключается в нападении, воспользовался моментом дляответного удара. Он, ни много ни мало, созвал национальную пресс-конференцию —чтобы возмущенно заявить о своей невиновности.

— Не могу поверить, — говорил он, с болью глядя в объективтелекамеры, — что президент очернил память моей покойной жены подобной циничнойложью.

Выступление сенатора по телевидению оказалось настолькоубедительным, что Гэбриэл и сама почти поверила ему. Видя, с какой легкостьюлжет этот человек, она не могла не осознать с абсолютной ясностью, насколькоопасен сенатор Седжвик Секстон.

Хотя Гэбриэл не сомневалась в том, что поставила на самуюсильную лошадь в нынешних скачках, в последнее время она все чаще спрашиваласебя: действительно ли эта лошадь лучше и достойнее остальных? Работа рядом ссенатором открыла ей глаза на многое, подобно экскурсии в недра киностудии, гдедетское восхищение чудесами экрана моментально омрачается пониманием тогофакта, что Голливуд на самом деле вовсе не приют волшебников и магов.

Хотя вера Гэбриэл в идеи, которые проповедовал Секстон, и непоколебалась, она начала задаваться вопросом о праведности самого проповедника.

— То, что я собираюсь вам сейчас сказать, Рейчел, —приступил к делу президент, — классифицируется как фантом и выходит далеко зарамки дозволенного вашей службой безопасности.

Агент Секстон почувствовала, как стены «Борта номер 1»начинают давить на нее. Президент вызвал ее в Уоллопс, пригласил на борт своегосамолета, угостил вкуснейшим кофе, прямо заявил, что намерен использоватьгостью как политическое оружие против ее же собственного отца, а теперь ещерешил сообщить какую-то секретную информацию. Каким бы обаятельным, милым исимпатичным Зак Харни ни казался на первый взгляд, Рейчел Секстон видела сейчастолько одно: этот человек слишком быстр и напорист, чтобы упустить из руквласть.

— Две недели назад, — продолжал президент, не отводявнимательного взгляда от лица собеседницы, — НАСА совершило открытие.

Слова повисли в воздухе, Харни словно дожидался, когдаРейчел их полностью воспримет. Открытие НАСА? Новейшие данные разведки несообщали ни о чем экстраординарном, что происходило бы в космическом агентстве.К тому же в последнее время слова «открытие НАСА» значили, как правило, то, чтов агентстве осознали, насколько плохо финансируется тот или иной проект.

— Прежде чем продолжить беседу, мне хотелось бы узнать, вкакой мере вы разделяете цинизм отца по отношению к исследованию космоса.

Рейчел чрезвычайно не понравилось это замечание, сделанноесловно вскользь.

— Позволю себе выразить надежду, что вы пригласили меня сюдавовсе не для того, чтобы попросить контролировать выпады сенатора Секстонапротив НАСА.

Президент рассмеялся:

— Черт возьми, конечно, нет! Я нахожусь неподалеку от сенатаи тех, кто там заседает, уже достаточно долго и в состоянии понять, что мистераСекстона не в силах контролировать никто.

— Мой отец — представитель оппозиции, сэр. Впрочем, в этомкачестве выступает большинство удачливых политиков. И к сожалению, НАСА самопревратило себя в удобную мишень.