Америго. Человек, который дал свое имя Америке - Фелире Фернандес-Арместо

не могли выиграть от заговора, а потерять рисковали всё. Своему недавнему возвышению, каким бы оно ни было, они были обязаны благосклонности Медичи. Но республиканские ценности настолько глубоко укоренились в умах образованных флорентийцев, что заговор против квази-монарха находил почти автоматический отклик. Среди упражнений в прозе, выполненных юным Америго, мы находим высокую оценку главы заговора, приведшего к гибели Юлия Цезаря, убитого под тем же предлогом, что послужил основным мотивом покушения на Лоренцо: его амбиция стать единственным лидером низвергнутой республики.

Большинство Веспуччи были слишком осторожны, чтобы идти по стопам Брута. Впрочем, один из них нарушил единство рядов. Пьеро Веспуччи, так называемый дядя Америго или скорее старший кузен, был ближе всех из членов семейства к тому, что можно назвать образец рыцарства. Он прославился победами в рыцарских турнирах – этим талантом и приглянулся Лоренцо, ценившему рыцарскую мишуру. Он не считал себя заговорщиком и настаивал на том, что действовал из благородных побуждений; тем не менее он помог одному из заговорщиков ускользнуть. Наполеон Францези был его старым другом, и Пьеро заявлял, что помогал ему, не зная о его участии в заговоре. Но каждый во Флоренции, похоже, считал вину Пьеро не требующей доказательств. Пьеро признался, что возмущался «достаточно, чтобы выйти из себя из-за скаредности, проявляемой Лоренцо в отношении патронажа»[77]. Он таил злобу на Лоренцо, потому что чувствовал себя недостаточно вознагражденным за услуги, оказанные им правящему дому; это были опасные, «грязные» услуги, связанные в том числе со шпионскими поручениями против Неаполя и в Милане. Убитый Джулиано, вероятно, наставил рога сыну Пьеро (стр. 28).

Пьеро пытали в течение двадцати дней. Семья отреклась от него. Дочь молила пощадить его, напоминая Лоренцо «о милосердии, которые вы являли мне, называя меня сестрой»[78]. Лоренцо в конечном счете освободил его под надзор и на милость герцога Милана. В 1490 году Пьеро был убит в Алессандрии, выполняя задание нового хозяина; убийцы подвесили его на балконе правительственного здания – тот же способ, который использовали при казни заговорщиков Пацци – а затем, сброшенного на мостовую, прикончили ударами кинжалов[79].

Маловероятно, однако, что опрометчивые действия Пьеро скомпрометировали всю семью Веспуччи в глазах Лоренцо. Пьеро всегда вел себя независимо и находился в постоянном разладе со своими кузенами. Он пытался вбить клин между Медичи и Гидо Антонио, которого обвинил (что совсем уж неправдоподобно) в участии в более раннем заговоре[80]. И всё же защитник семейного герба на рыцарском ристалище запятнал семейную честь. Со смертью же Джулиано утратило политическое значение и слабое эхо прелестей Симонетты Веспуччи, – если они когда-нибудь его имели.

Новые обстоятельства поначалу не повлияли на перспективы Америго. Напротив, война, ставшая следствием заговора Пацци, обернулась для него счастливым шансом. Она стимулировала активность флорентийской дипломатии, обеспечила важные назначения для Гидо Антонио, в результате чего Америго отправился в Париж. Итог миссии вряд ли способствовал укреплению его положения в обществе. К тому времени, когда Симоне просил его передать «нижайшие поклоны» (стр. 43), Америго уже миновал пик своего влияния в семье.

Как бы то ни было, на покровительство со стороны Великолепного надеяться уже не приходилось. Лоренцо выходил из коммерции. Следуя тенденции, становившейся общей для флорентийской знати, он всё больше смотрел за городские стены, выбрав в 1485 году, как отметил Полициано, деревенскую виллу «для отдохновения от городских забот и обязанностей»[81]. Он работал над увеличением доходности своих ферм, чтобы компенсировать риски банкирского дела. Всё это не могло устроить Америго – городского жителя с мозгами, заточенными на коммерцию.

Неясно, что именно пошло не так в отношениях Америго с Великолепным. Но что-то случилось, и именно с этим «что-то» связано охлаждение Лоренцо ко всей семье Веспуччи. Согласно Лоренцо ди Пьерфранческо, Лоренцо умышленно начал «придерживать» Веспуччи к крайнему неудовольствию Джорджио Антонио. Письмо без точной даты передает нам суть события без прикрас. Америго посетил его, сообщает Лоренцо ди Пьерфранческо, чтобы обсудить семейные дела. «Полагаю, дела сейчас идут плохо, – пишет Лоренцо ди Пьерфранческо, – поскольку, по-моему, Лоренцо не имеет желания помогать». После еще нескольких фраз с целью успокоить Джорджио Антонио Лоренцо ди Пьерфранческо пишет: «Узнай, что ему нужно, и предложи ему всю возможную помощь с нашей стороны, что бы это ни было, и скажи ему, что пока мы владеем чем-то, он не будет ни в чем нуждаться, и что, благодарение Богу, у нас всего так много, что у него всего будет в достатке, против желания того, кто хочет обратного»[82]. Недоброжелателем был, конечно, Лоренцо Великолепный. Отчасти, похоже, желая досадить кузену, но также и оказать уважение Джорджио Антонио, Лоренцо ди Пьерфранческо начал поддерживать Веспуччи. Когда Америго потребовалась хорошая работа, он нашел ее через младшую ветвь Медичи. Чего Америго не добился, так это надежности положения – и, очевидно, «чести и славы», искать которые наказывал ему отец.

Трудно не задаться вопросом, насколько Веспуччи был надежен в деловом отношении. Покинув ближний круг Лоренцо Великолепного, он обнаружил, как мы увидим, свою спекулятивную, авантюрную жилку, получая небольшой профит из работ по благоустройству города, – в «хитрых» сделках и мутных компаниях. Фальшь и лицемерие, свойственные Веспуччи, идут иногда рука об руку с другими формами бесчестья. В одном из писем-черновиков в его книге упражнений предвидится спор с работодателем относительно недостачи в бухгалтерии: «Я никогда, – протестует пишущий, – не куплю и не продам ничего ценного от вашего имени, но только в соответствии с вашими четкими инструкциями и ожиданиями»[83]. Было ли это просто упражнение или описание потенциально неприятной ситуации, подобно тому, как мы обычно репетируем неприятный разговор в уме? Мы можем заключить из этого лишь то, что обвинения в воровстве денег были рутиной в деловой сфере, где вращались Веспуччи. Но нет свидетельств, что Лоренцо отдалил его за какой-то серьезный проступок. Разрыв Великолепного с Веспуччи был всего лишь эпизодом в процессе постепенного отчуждения.

Биографы Веспуччи зачастую проецируют его последующее величие на молодые годы, до неприличия превознося его значимость в делах Лоренцо ди Пьерфранческо. Но он не был главным менеджером или куратором бизнеса этого суперолигарха и не руководил банком семьи Медичи. Он не принадлежал, что называется, к числу молодых да ранних руководителей крупных корпораций. И если Америго и вправду родился в начале 1450-х, то не являл собой случай необычно раннего взросления. Во-первых, если судить по скромности проходивших через его руки товаров, упоминавшихся в его письмах, он был скорее мажордомом, ответственным за наличие всего необходимого в доме и своевременное пополнение запасов[84]. Подобные работы до