Тобол. Много званых - Алексей Иванов

– Оставь нас, сардар, – по-чагатайски сказал Касым.

Асфандияр поклонился и вышел. Касым за плечи бережно подвёл Чонга к прилавку, убрал зор-чапан, достал кошель и с таинственной улыбкой выложил на столешницу ряд из десятка мелких золотых динаров – неровных и разного размера. Это были хорошие старинные монеты джанидов: Имама Кули, хана Мавераннахра, и Субханкулихана, правителя Балха.

– Я хочу узнать у тебя, уважаемый, о чём твой хозяин Тулишэнь говорил с нашим губернатором Гагариным, – вкрадчиво пояснил Ходжа Касым.

– Но я не могу рассказывать об этом, торговец, – вежливо ответил Чонг.

– Конечно, – охотно согласился Касым, признавая высокое достоинство Чонга. – Но золотой ключ открывает любой замок.

С видом факира Касым по одной выложил на стол ещё пять монет. Чонг смотрел и молчал, словно не понимал происходящего. Ходжа Касым начал медленно убирать по монете – так подманивают кошку, утягивая верёвочку.

– Хорошо, – сдался Чонг. – Остановись. Верни то, что убрал.

Ходжа Касым не ожидал выведать у китайца какие-то страшные тайны губернатора и расспрашивал Чонга просто так, на всякий случай. Хороший тожир должен понимать замыслы своего соперника. Но то, что открыл ему Чонг, поразило и разъярило Касыма, точно он был не зрелым и сдержанным мужем, а вспыльчивым юношей- егетом. Губернатор Гагарин, сам того не подозревая, замахнулся на последнее, что оставалось у бухарцев в Сибири.

Ходжа Касым никому и никогда не жаловался на свои беды. Все удары, которые наносили ему враги, он встречал с угодливым поклоном и лукавой улыбкой. Открыть душу, показывая гнев и саднящую досаду, он мог только дома перед Назифой, старшей женой. Вечером он прошёл на женскую половину, лёг на ложе и велел евнуху Бобожону привести к нему Назифу, а другие жёны и наложницы пусть сидят по своим покоям. Назифа должна взять кунжутовое масло для умащения и гребень из слоновой кости.

Назифа нежно и тщательно расчесала волосы Касыма и помогла ему снять рубаху-куйлак.

– Что беспокоит моего мужа? – втирая масло в его плечи, спросила она.

– У меня очень опасный враг, Назифа, – ответил Касым. – Ты знаешь, что я не буду произносить такие слова напрасно.

– Этот шайтан – губернатор Гагарин?

– Да. Самый хитрый враг в моей жизни.

– Расскажи мне, мой господин, что ещё он сделал.

– У меня остался последний путь для моих караванов – путь по Иртышу через Доржинкит в Кашгар, к Юсуфу. Ты помнишь моего брата, Назифа? Однажды он отстегал тебя плетью, когда увидел твои запястья.

– Я помню его, господин, хотя тогда я была очень молода.

Юсуф, старший брат Касыма, имел в Кашгаре собственный караван-сарай и множество лавок. Глиняный город Кашгар стоял на берегу бурной реки в тени поднебесных громад Куньлуня, его хлестали суховеи пустыни Такла-Макан. Через Кашгар и Бухару проходил Шёлковый путь. Сейчас городом владел контайша Цэван-Рабдан, отбивший его у богдыхана Канси, но Юсуфу это не мешало. Изделиями и плодами Бухары Юсуф торговал и с китайцами, и с джунгарами. Губернатор Гагарин отрезал Касыма от Бухары. Сибирских бухарцев безжалостно обдирали на Верхотурской таможне и на Ирбитской ярмарке; на древней дороге Канифа-Юлы стояли русские слободы с казаками; тайный тракт Гагарин загородил караулами. И Касым задумал отправлять свои караваны с пушниной не в Бухару, а в Кашгар, к Юсуфу: вверх по Иртышу через джунгарский город Доржинкит и через степи.

– Гагарин втайне от царя принял от китайского посланника пайцзу богдыхана и решил устроить войну с джунгарами. Одной рукой он посылает в Яркенд войско, а другой рукой посылает джунгарам пайцзу, чтобы степные дикари напали на солдат. Запылают все дороги от Памира до Яика, и мои караваны не пройдут в Кашгар. Джунгары разграбят их у Доржинкита.

– Но ведь Онхудай, зайсанг Доржинкита, брат твоей Улюмджаны! – напомнила Назифа. – Зайсанг не будет грабить караваны своего зятя.

Улюмджану Касым купил себе как раз затем, чтобы Тургайские степи, улус Онхудая, были для него безопасны. Сестра зайсанга обошлась Касыму очень дорого, зайсанг был жаден, однако дело того стоило. Улюмджана, дочь калмычки, полагала себя женой Касыма, но Касым считал её наложницей, ведь она не приняла ислам. Назифа избавляла Улюмджану от беременностей.

– Не Онхудай владыка Джунгарии, – с горечью ответил Ходжа Касым. – Если контайша Цэван-Рабдан или его советник Цэрэн Дондоб прикажут Онхудаю грабить караваны, Онхудай даже не вспомнит о родстве.

– Да, он низкий человек, – согласилась Назифа, она видела Онхудая.

– Корень всего зла – Гагарин, – убеждённо сказал Касым. – Я пробовал купить его, но он ворует столько, что мои приношения для него ничтожны.

– Напиши на него донос, – предложила Назифа.

Она упивалась тем, что муж доверяет ей и беседует о своих заботах.

– Русский царь любит Гагарина и не верит доносам на него. Я должен найти другой способ уничтожить этого Иблиса, Назифа.

– Сделай с ним то, что ты сделал с младшим воеводой Черкасским.

Шестнадцать лет назад в Тобольск прибыл воевода князь Михайла Черкасский. Ходжа Касым легко ужился с мудрым князем. Касым платил ему десятину со своих доходов, и Черкасский не мешал бухарцам. Но младшим воеводой у князя Михайлы был старший сын Пётр, и этот Пётр, ненасытный юнец, затеял брать с бухарцев собственную дань, и не десятую часть, как отец, а половину. Касым смиренно заплатил ему один раз, а потом подкупил его слуг, чтобы узнать, ведает ли батюшка, чем промышляет его сын. Слуги сказали: отец не ведает. И тогда Пётр Черкасский получил в подарок корзину отравленных яблок. Он слёг в горячке и через неделю умер. Его похоронили у алтаря Софийского собора. Отец решил, что сына сгубила простуда. А Ходжа продолжал торговать и дружить с князем Михайлой, как и прежде.

– Мне не убить Гагарина. Он очень умный.

– Он не умнее моего мужа, – с гордостью произнесла Назифа. – Мой муж знает, как победить губернатора.

– Как? – послушно спросил Касым.

– Когда Гагарин передаст пайцзу джунгарам, поезжай к ним в степь и купи её. Джунгары тебя не тронут, ведь ты свояк тургайского зайсанга. А потом ты перешлёшь пайцзу русскому царю с письмом, царь всё поймёт и казнит Гагарина. И ты вернёшь себе всё, и даже китайский торг.

Ходжа Касым лежал, глубоко поражённый простым советом Назифы.

– Ты лучшая жена, которую только может послать мужчине Всевышний, – наконец искренне сказал он.

– Мой слабый разум не может и сравниться с могучим разумом моего супруга, – смиренно ответила Назифа. – Когда-то давным-давно совсем юной девушкой я уехала с тобой из жаркой Бухары сюда, в холодный Тобольск. Но я не боялась снегов и мрака, потому что мой господин – любимый сын Аллаха, храбрый и мудрый, как сам Мохаммед. Я знаю, ты победишь всех и погубишь своих врагов. Награди меня сегодняшней ночью, повелитель.