Гагаи том 1 - Александр Кузьмич Чепижный

убережешь. От этой напасти нет спасения.

Кондрат постоял посреди улицы, подумал.

— Во как оно устроено. Видать, и впрямь не увернуться Семену. — Весело сверкнул глазами. — Идем, Лаврушечка. Запродадим еще одну душу на муки вечные...

Их приняла Антонида.

— Ко мне? — удивилась.

— К тебе, к тебе, — закивал Кондрат, сдернул с головы картуз.

— Садитесь, гостями будете, — пригласила Антонида, вовсе не подозревая, с какой целью пожаловали к ней односельчане.

Кондрат и Лаврентий степенно уселись в красном углу, переглянулись. Кондрат кашлянул в кулак.

— То ж наш молодой князь зверя выследил...

— Ох, боже ж мой! — воскликнула Антонида. — Никак сватать Фросю пришли?! — засуетилась, забегала. — Как нескладно у меня приключилось — и пригостить особо нечем, — убивалась она. Кинулась в сени. — Погодите, гостюшки дорогие, — сказала на ходу. — Хоть наливочку достану.

Кондрат подмигнул своему дружку.

— Ну, что, Лаврушечка? Видал? А ты боялся. Уведем девку, и не пикнет.

Возвратилась Антонида, собрал на скорую руку закуску, разлила наливку в стаканы.

— Пригощайтесь, сватушки. Чем богаты, тем и рады.

Ее умилило то, что жених по старому обычаю заслал сватов.

«Видать, порядочный человек, — подумала она. — Не чета иным свистунам, которые на современный манер родительского благословения не спрашивают».

Кондрат поблагодарил за чарку, выпил, не спеша продолжал:

— А тая куница — красна девица — у вас в дому схоронилась.

— Сюда след привел, — вставил Лаврентий.

— Кто же тот князь? — поинтересовалась Антонида, нарушая почти забытый церемониал сватовства.

— В самом деле — кто? — весело спросила Фрося, входя в комнату. Она раскраснелась от быстрой ходьбы. А тут еще такое услыхала! Глаза ее вначале суровые и колючие, заискрились смехом.

С приходом Фроси Кондрат было растерялся, заерзал по скамье. Но Фросю одернула Антонида.

— А ты слушай, — строго сказала ей, — что люди добрые кажут.

И Кондрат приободрился.

— Такога молодца вам отыскали! Парень на все село!

— А в селе — три хаты, — насмешливо вставила Фрося.

— Лучшега жениха и желать не приходится, — вел свое Кондрат.

— И лицом пригож, и статью вышел, — добавил Лаврентий. — С достатком малый.

— При деле хорошем, — подхватил Кондрат. — В почете ходит.

— Партейный, — многозначительно поднял палец Лаврентий.

— Не Семен ли, случаем? — просто так спросила Фрося, вспомнив, что о нем ей говорил и дядя Тимофей.

Кондрат обрадовался:

— Гляди, угадала! — Повернулся к Антониде. — Ну, мать, по всему видно, нам тут и делать нечега, коли сердце сердцу весточку подает.

— Парень и впрямь ладный, — сказала Антонида. — Степенный да тихий.

— Тихий, тихий! — с готовностью подтвердил Кондрат. — Такой тихий — страх один.

Лаврентий подтолкнул своего дружка, мол, говори, да не заговаривайся.

— Ну да, — поспешил загладить свою ошибку Кондрат. — Я это про то, что дюже он стеснительный. Твоя-то слова плохога от него не услышит. Не-эт.

Антонида шумно вздохнула. Вот и она дождалась сватовства дочери. Без отца вырастила, выходила. Вспомнила Василия уже без сожаления, без боли. Подумала: «Глянул бы на дочку». Да, самой пришлось Антониде колотиться с детьми. И ничего, не хуже, как у людей, получилось. Егорка отслужит, женится. Специальность у него хорошая. Всегда заработает на семью. Фрося ученье кончила, обеспечивает и себя, и ее, Антониду. Теперь бы еще в семейной жизни ее устроить, и помирать можно. Семен Антониде нравится: спокойный, уважительный. Она не против отдать за него дочку.

— Вы пейте, пейте, — спохватилась Антонида. — Дело такое. Фросенька, подай еще наливки!

Но Фроси не было в комнате.

— Куда-то уже подалась, — покачала головой Антонида. — Сказано — молодое. Тут судьба ее решается, а ей и байдуже.

Только ошиблась Антонида. Сватовство не было безразличным Фросе. Оно и насмешило и возмутило ее.

В первое мгновение Фрося хотела бесцеремонно выставить послов Семена. Но тут же передумала, решив ответить незадачливому жениху тем же. Обшарила клуню, не нашла то, что искала. Обошла соседей. Безуспешно. И только у запасливой Нюшки Глазуновой ее поиски увенчались успехом. Правда, обошелся Нюшкин товар втридорога. Зато уж и выбрала Фрося!.. Ввалилась в горницу и с ходу плюхнула свою покупку на колени ошеломленному Кондрату.

— Фу, — выдохнула с облегчением. Откинула за спину тяжелую русую косу. — Еле донесла.

— Гарбуз... —  растерянно проговорил Кондрат.

Антонида, не менее гостей потрясенная случившимся, всплеснула руками:

— Боже мой! Что ж ты выгадала, негодница?! Этакую насмешку человеку!

— Это, маманя, не я выдумала, — ответила Фрося. — По обычаю жениху весточку посылаю. Сам того захотел.

Фрося уже давно собиралась навестить Елену и Тимофея, да все как-то не хватало времени. А тут такой случай. Надо же рассказать им, как ее сватали, — хоть посмеяться вместе.

Но веселого разговора не получилось. С Тимофеем опять приключилась беда. Пятый день сидит дома. Уволили. Дорожная прокуратура ведет следствие. Взяли подписку о невыезде.

Обо всем этом узнала Фрося от Елены в первые же минуты своего прихода.

— А где же дядя? — спросила Фрося, не видя Тимофея дома.

— Снова вызвали, — смахивая слезы, проговорила Елена. — Уехал еще утром.

— Ты, мама, какая-то... — ломким голосом заговорил притихший, присмиревший Сережка. Но так и не сказал, какая она. Нахмурился, повел плечами, ну, точно так, как это делает отец.

— Понимаешь, Дорохов его поддерживал, — начала объяснять Елена, — Кинулся Тимоша к нему. Да ведь надо такому случиться — вызвали его в Москву. А начальник отделения не принимает... Судить собираются.

Елена всхлипнула, высморкалась в платочек, заморгала покрасневшими от слез веками, как обиженный ребенок.

— Мама, — укорил Сергей.

— Ну что ты заладил «мама», «мама»! — в сердцах воскликнула Елена. И тише добавила: — Да-да. Знаю, Сереженька. Надо держать себя в руках. А сил моих уже не хватает.

— Правда все равно победит, — сказал Сергей.

— Конечно, — горячо поддержала его Фрося. — Не только света в окне, что начальник отделения. Есть и повыше его. Пусть дядя Тимофей в райком пойдет.

— К Громову? — саркастически усмехнулась Елена. — С Громовым Тимошу уже сводила жизнь. Долго будет помнить.

— К начальнику дороги можно поехать, — стояла на своем Фрося.

— Не хочет никуда обращаться, — вздохнула Елена. — Посмотрю, говорит, чем все