Гагаи том 1 - Александр Кузьмич Чепижный

проводили гостя со двора. Лежала и корила себя: «Не догадалась. Эта борода, прическа... — Хмыкнула: — Необыкновенный». Ей даже неловко стало, что так могла подумать.

23

Будто в угаре провел Артем два-три месяца после женитьбы. Кланя посвятила ему все свое время. А времени у нее было больше чем достаточно. После замужества она, естественно, не могла оставаться на прежней должности и передала дела Виктории — совсем юной девчушке, присланной райкомом комсомола. Но, уволившись, Кланя не стала подыскивать себе другое место, рассудив, что теперь может позволить себе и не работать. Она употребила все свое умение на то, чтобы Артем ни в чем не испытывал неудобства. Если Кланя ухитрялась кое-что для него делать, будучи девицей, то уж теперь, в качестве жены, показала себя во всем блеске. У нее всегда вовремя была приготовлена еда. Она тщательно следила за его одеждой. В доме поддерживалась идеальная чистота. И была обязательная улыбка при встрече. И шуршащие, накрахмаленные простыни в постели...

А потом были первые слезы. И дикая, унизительная сцена ревности. Случилось так, что, засидевшись допоздна, Артем но старой холостяцкой привычке заночевал в райкоме. Он не видел в этом ничего предосудительного. В самом деле, ну почему он должен глухой ночью беспокоить беременную жену, когда есть кушетка, на которой можно провести остаток ночи. Ему ведь не привыкать.

«Да-да! Вот именно! Не привыкать!» — как одержимая, выкрикивала Кланя, заламывая руки.

«Ты это о чем?» — не понял Артем.

«Сам знаешь! — кричала Кланя. — Порядочные мужья дома ночуют!»

О, она помнила эту кушетку. И в воображении одна за другой вставали картины измены мужа.

«Добился своего?! — надвигалась на него большим округлым животом. — Все отдала тебе! Все! А теперь не нужна?! Теперь нос воротишь?!»

Этот необузданный взрыв ошеломил Артема. А потом он сообразил, в чем его обвиняют, и невольно усмехнулся, чем вызвал у жены новый приступ истерики.

Артем впервые попал в такой оборот.

«Черт знает что», — рассердился он. В нем закипало негодование. Однако тут же возникло чувство страха: если не положить этому конец, что станется с Кланей? С будущим ребенком? Артем подавил в себе готовую выплеснуться ответную волну протеста, возмущения.

«Ну, успокойся, — привлек Кланю к себе. — Хватит. Выдумала ты все. Себя пожалей. Дитя. Ну, куда это годится».

Кланя обмякла в его руках. Всхлипывая, потребовала, чтобы он больше никогда не ночевал у себя в кабинете. Артем охотно дал такое обещание.

После этого наступили спокойные дни. И все же, для верности, Кланя разрушила то, что в свое время так любовно создавала. Улучив момент, когда Артем уехал в один из колхозов, с помощью райисполкомовского кучера просто выкрала из кабинета злополучную кушетку.

Казалось, между ними установились мир и спокойствие. Но через некоторое время все повторилось. Артем снова не ночевал дома. Колхозное собрание, на котором он был, затянулось. Выехали поздно. В степи обломалась машина. «Полетела» полуось. Сначала Артем помогал Анатолию, пытавшемуся что-нибудь сделать. А когда поняли, что усилия их напрасны, Артем оставил машину на шофера, а сам пошел в ближайшее хозяйство, находившееся километрах в шести. Пока дошел, пока отыскал и поднял с постели председателя, пока нашли конюха, пока запрягли... Приехал он домой на рассвете.

Опять были слезы, упреки, обвинения во всех смертных грехах. И снова он вынужден был оправдываться, доказывать, что ни в чем не виноват, лишь бы она успокоилась, лишь бы как-то утихомирить ее. А сам наливался злобой.

«Какой-то кошмар, — скрежетал зубами Артем. — Ужас!»

Произошла совершенно непонятная метаморфоза. Куда девалась та робкая, безответная девушка, которая отдалась ему, как только он этого пожелал? Откуда у нее вот эти, уже осточертевшие Артему капризы? Ноет, брюзжит, охает. То у нее ноги отекли, то жалуется, что подурнела лицом. То аппетита нет. То где-то закололо. То видела плохой сон... И во всем этом, оказывается, виноват он, Артем. Оказывается, из-за него ей приходится выносить эти муки, а он будто бы платит ей черной неблагодарностью, надолго оставляет одну.

«Но я же не могу забросить всю работу р сидеть возле тебя», — говорил Артем.

«Конечно, со мной, вот такой, тебе теперь неинтересно, — отвечала она. — Небось Виту обхаживаешь?»

«Совсем спятила, — сердился Артем. — Да ведь она мне в дочери годится!»

«Знаем, знаем этих девиц. Так и метят урвать, где плохо лежит».

Артем жестоко думал: «Не по себе ли судишь?» Но он ни разу не высказал эту мысль. Махал рукой, мол, больной человек. И тут же спрашивал себя, а что он знал о своей будущей жене, когда шел расписываться? Какие у нее интересы? Какие устремления? О чем она думала?.. Как-то так все случилось, что во всем этом уже некогда было разбираться. И вот — результат: не понимают они друг друга.

Впрочем, были и светлые часы в их жизни. Кланя преображалась. Встречала Артема сияющим взглядом, хлопотала возле него. В постели брала его руку и прижимала к своему животу.

«Слышишь? — счастливо шептала. — Слышишь, как бьется?»

А дитя и впрямь уже стучалось. Утихнет, а потом снова дает себя знать: тук-тук-тук.

«Ишь, разоряется, — шутил Артем. У него теплело на душе. Забывались все неприятности. Он бережно ласкал жену. — Эх, ты, птаха, — говорил ей. — Придумываешь разные глупости и переживаешь».

«Так вы же, мужчины, ненадежный народ. Помануть только — сразу бежите».

«Не все такие», — возражал Артем.

«И ты не такой?»

«Конечно», — говорил он, целуя ее волосы.

Они долго не засыпали. Выясняли, кого бы им хотелось: мальчика или девочку? Артем говорил, что для него лично это не имеет никакого значения.

По правде говоря, он, как большинство отцов, хотел бы сына — продолжателя рода, фамилии. Однако если сказать так, а родится дочь? Это при Кланиной-то впечатлительности! Нет, Артем не мог не подумать о последствиях. Он даже в этом щадил жену.

В эти минуты у них находилось о чем говорить. Кланя интересовалась его делами, горячо настаивала, чтобы он хоть немного поберег свое здоровье, так как теперь принадлежит не только себе, но и ей, и будущему младенцу.

В разговоре она могла совсем не к месту сказать:

«Если бы ты знал, как обидно быть обманутой. Особенно когда ждешь ребенка».

И ему приходилось снова уверять Кланю, что у него и в мыслях этого нет. Вместе с тем Артем старался внушить, что работа у него сумасшедшая,