Гостья - Стефани Майер

Джаред остановил машину, снял с моих глаз повязку. Мояголова машинально дернулась вниз.

— Не волнуйся, — сказал Джаред. — Здесь нас ничто не выдаст,да и попасть сюда не так то просто.

Мы находились у каменной осыпи. Под некоторыми валунамивиднелись темные углубления, но взгляд случайного прохожего не заметил бы вэтом ничего подозрительного: что там могло лежать, кроме грязи да обломковпороды? В одном из таких карманов и стоял сейчас джип. Он притулился впритык скамнями, и мне пришлось вылезать сзади. На бампере крепилась страннаяконструкция из цепей и двух грязных кусков брезента, потрепанных и рваных.

— Вот… — Джаред провел меня в мрачную расщелину, длиной вчеловеческий рост. Под пыльным брезентом обнаружился ворох одежды. Джаредвыудил оттуда пару брюк цвета хаки и новенькую футболку с магазиннымиценниками, проверил размер и перебросил мне.

— Переодевайся.

Я замялась, покраснела и повернулась к Джареду спиной.Стянула через голову поношенную футболку и быстро, насколько позволялинеуклюжие пальцы, надела обновку.

Джаред закашлялся.

— Я… Э э… м м… Пойду за машиной.

Сбросив изорванные в лохмотья тренировочные штаны, янатянула хрустящие новые брюки. Туфли тоже износились, но их скрывали штанины.Вдобавок удобную обувь не так то просто найти: придется притвориться, что этомоя любимая пара.

Снова заработал мотор — потише, чем движок джипа. Из тени,отбрасываемой здоровенным валуном, выехал неприметный седан. Джаред вылез изкабины и прицепил брезент из джипа к заднему бамперу новой машины. До менядошло, для чего нужна эта загадочная конструкция: ткань волочилась за машиной,стирая следы колес.

Джаред перегнулся через пассажирское сиденье и открылдверцу. На сиденье лежал пустой рюкзак. Я кивнула — да, рюкзак мне понадобится.

— Пойдем.

— Постой ка… — Я пригнулась и оценила свое отражение вбоковом зеркале.

Нет, не пойдет. Длинная челка закрывала щеку почти доподбородка, но этого было недостаточно. Я закусила губу.

— Джаред, я не могу выйти с таким лицом. — Рваный шрамзмеился через всю щеку.

— В чем дело? — удивился он.

— Ни одна Душа не станет расхаживать со шрамом. Такие вещи унас лечат. Им станет интересно, откуда я, расспрашивать начнут…

Он удивленно посмотрел на меня и прищурился.

— Надо было об этом думать до того, как я тебя вывел наружу.Если вернемся, все решат, что это был хитрый план, чтобы выведать дорогу.

— Мы не вернемся, пока не отыщем лекарство для Джейми, —решительно заявила я.

— Что ты предлагаешь, Анни?

— Найди камень, — вздохнула я. — Тебе придется меня ударить.

— Анни…

— Быстрее… Я бы и сама, но, боюсь, промажу. Другого способанет.

— Не уверен, что… смогу.

— Даже ради Джейми? — Я вжалась здоровой щекой в жесткоепассажирское сиденье и закрыла глаза.

Джаред сжал найденный мною острый обломок размером с кулак иминут пять примеривался, взвешивая камень в руке.

— Главное — содрать верхний слой кожи, скрыть шрам. Давай,Джаред, поторапливайся. Джейми…

«Скажи ему, пусть бьет. Да хорошенько, как следует!»

— Бей со всей силы, чтобы с первого раза получилось. Мелговорит…

Тишина.

— Скорее, Джаред.

Он вздохнул. Я почувствовала движение воздуха и покрепчезажмурилась. Что то хлюпнуло, последовал глухой удар, а когда первый шокпрошел, я почувствовала боль.

— М м м, — простонала я. Вообще то я не собиралась издаватьникаких звуков, потому что из за моих стонов Джаред почувствует себя виноватым.Но разве телу прикажешь? Слезы брызнули из глаз, я закашлялась, сдерживаярыдание. В ушах звенело, перед глазами все плыло от удара.

— Анни? Мелани? Простите меня. Его руки обняли нас, прижалик груди.

— Все хорошо, — проскулила я. — У нас все хорошо.Получилось?

Его рука коснулась моего подбородка, повернула голову.Джаред охнул, казалось, его вот вот стошнит.

— Я тебе пол лица снес. Прости.

— Нет, это хорошо, так и должно быть. Поехали.

— Ты права. — В его голосе проступала слабость. Джа редбережно усадил меня на сиденье и завел мотор.

Ледяной воздух обдувал лицо, ободранную щеку щипало. Язабыла, как дует из кондиционера в машине.

Мы ехали по гладкой вымоине, которую, похоже, специальноровняли. Дорога уносилась из под колес, змеясь меж кустов. Опустив защитныйкозырек, я заглянула в зеркало. В мрачноватом свете луны мое лицо казалосьчерно белым: правая щека черная, чернота стекает по подбородку, капает наключицу, впитываясь в ворот новой, чистой футболки. Меня замутило.

— Молодец, — шепнула я.

— Очень больно?

— Не очень, — соврала я. — Все равно недолго терпеть.Сколько до Тусона?

Показался асфальт. Сердце заколотилось от страха. Джаредостановил машину в кустах, вылез, снял брезент и цепи, сложил их в багажник,осторожно припарковался, внимательно следя, не едет ли мимо машина. Его рукапотянулась к переключателю фар.

— Постой, — прошептала я. Громче говорить я не могла,чувствуя себя уязвимой. — Давай поведу.

Джаред вопросительно взглянул на меня.

— Я не могу заявиться в больницу пешком, начнутся лишниерасспросы. Я поведу, а ты спрячься сзади, будешь указывать дорогу. Там есть чемукрыться?

— Ладно… — Джаред неохотно дал задний ход, снова заехал вкусты. — Я спрячусь, но если ты попробуешь свернуть не туда…

«Ах, вот как…» — Его недоверие ранило Мел не меньше, чемменя.

— Пристрели меня, — холодно приказала я.

Джаред не ответил и вылез, оставив мотор включенным. Я селаза руль. Хлопнула дверца багажника. Джаред забрался на заднее сиденье, держапод мышкой плед.

— На дороге свернешь направо, — велел он.

Я слишком долго не водила машину с автоматической коробкойпередач и боялась, что отвыкла. Осторожно тронувшись, я удовлетворенноотметила, что не разучилась, и выехала на пустое шоссе. Заколотилось сердце —реакция на открытое пространство.