Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

тяжелой и трудной работы, например, перетаскивает мешки с цементом или копает яму, чтобы вскрыть канализационные трубы, сплошь и рядом зарабатывает ни много ни мало 25 шиллингов в неделю. (Возмущение в зале.) Оратор заявляет, что он частенько встречает этих людей, они разгуливают по городу в воскресенье одетые как миллионеры, с сигарами в зубах! Их и сравнить нельзя с теми, кто работает в частных фирмах; а взгляните, как одеты дети некоторых из них. Можно подумать, что отцы у них, по крайней мере, министры! Неудивительно, что налогоплательщики возмущены высокими налогами. Другой повод для недовольства заключается в том, что все рабочие Корпорации имеют два дня отдыха в году помимо банковских дней[15] и Корпорация им эти дни оплачивает! (Крики в зале: «Позор!», «Безобразие!», «Стыд!») Ни один честный предприниматель не оплачивает своим рабочим банковские дни, почему же Корпорация должна делать это? Оратор говорит, что он с большим удовлетворением поддерживает предложение советника Раштона.

Советник Обморк возражает. Он считает, что 35 шиллингов в неделю − это совсем не так уж много для человека, который содержит на эти деньги жену и детей, даже если бы все рабочие получали эту заработную плату регулярно, а ведь они не получают ее регулярно. Пусть члены муниципалитета прикинут, сколько у такого рабочего получается в среднем на неделю в течение всего года, а не только тогда, когда он имеет работу, и, проделав это, они обнаружат, что даже квалифицированный рабочий в среднем зарабатывает не больше 25 шиллингов в неделю, а во многих случаях и меньше того. Если бы советник Раштон не поднял сейчас этот вопрос, он (доктор Обморк) намеревался внести предложение, чтобы заработная плата рабочих Корпорации была увеличена до уровня, признанного тред-юнионами. (Громкий смех в зале.) Доказано, что ужасающе короткий срок жизни рабочих − средняя продолжительность жизни у них на двадцать лет меньше, чем у представителей обеспеченных классов − их все более прогрессирующее физическое вырождение и высокий уровень смертности среди их детей вызваны мизерной платой, которую они получают за свой тяжелый и изнурительный труд, непомерно большим количеством рабочих часов, если они имеют работу, плохим питанием, скверными, антисанитарными жилищами, где они вынуждены ютиться из-за нищеты, тревогами, отчаянием и подавленностью в период безработицы. (Крики: «Чушь!», «Бред!» и громкий смех.) Советник Дидлум утверждает, что это «чушь». Весьма правильное слово для определения симптома болезни, которая подтачивает основы общества и разрушает здоровье, счастье и саму жизнь столь многих мужчин и женщин − членов этого общества. (Веселье в зале и выкрики: «Пойди и купи себе красный галстук!») Доктор Обморк призывает членов муниципалитета отклонить предложенную резолюцию. Ему известно, что рабочие, служащие Корпорации получают немного больше, чем работающие у частных предпринимателей, и если это так, то так и должно быть. Вполне логично, что они лучше обеспечены, чем обнищавшие, полуголодные существа, работающие на частные фирмы.

Советник Дидлум высказывает мнение, что доктор Обморк занял свое место в муниципалитете обманным путем. Если бы он сообщил налогоплательщикам, что он социалист, они никогда бы его не избрали. Любой священник в Англии согласится с ним (мистером Дидлумом), если он заявит, что нищета рабочего класса проистекает не от «мизерной платы, которую получают рабочие», а от пьянства. (Громкие аплодисменты.) А он убежден, что на свидетельство священников всех вероисповеданий можно положиться больше, чем на мнение человека вроде доктора Обморка. (Крики: «Верно! Верно!»)

Доктор Обморк говорит, что, если бы кто-нибудь из упомянутых здесь священников или из членов муниципалитета жил и трудился в таких же условиях, в невежестве и скученности, как живут рабочие, они, по всей вероятности, тоже искали бы забвения в пьянстве. (Страшный шум в зале и крики: «К порядку!», «Вывести его!», «Пусть извинится!»)

Советник Гриндер заявляет, что, даже если это правда и средняя продолжительность жизни рабочего на двадцать лет меньше, чем у представителя обеспеченных классов, он не понимает, при чем здесь доктор Обморк. (Крики: «Внимание, внимание!») Пока рабочий класс доволен тем, что умирает на двадцать лет раньше, непонятно, какое отношение это имеет к остальным? У нас ведь нет недостатка в рабочих, так ведь? Пока что их больше, чем нужно. (Смех в зале.) Раз рабочий класс доволен тем, что умирает, пусть себе умирает! У нас свободная страна! (Аплодисменты.) Рабочий класс ведь не поручал доктору Обморку выступать от его имени, так ведь? Если бы они были чем-то недовольны, они бы выступили сами! Рабочие не хотят, чтобы их защищали люди вроде доктора Обморка, и они ему это еще покажут на следующих выборах. Если он (Гриндер) хоть немного понимает в жизни, он готов держать пари, что в следующем ноябре на избирательном участке доктора Обморка рабочие с позором вышвырнут его вон. (Аплодисменты.)

Советник Обморк, полагая, что, вероятно, все произойдет именно так, больше не протестует. Предложение Раштона принято, и секретарь объявляет, что следующий вопрос повестки дня − резолюция, о которой мистер Дидлум упомянул на прошлом заседании.

Мистер Дидлум, встреченный громкими приветственными возгласами, говорит, что, к сожалению, один из членов муниципалитета, по-видимому, считает, что имеет право выступать почти против каждого предложения.

(Большинство членов Банды злобно косятся на Обморка.)

Мистер Дидлум выражает надежду, что на этот раз упомянутый член магистрата будет вести себя приличней и промолчит, ибо резолюция, которую он (мистер Дидлум) имеет честь предложить, такова, что ни один здравомыслящий человек, вне зависимости от его политических или религиозных убеждений, не станет против нее возражать, и он надеется, что к чести муниципалитета по поводу этой резолюции прений не возникнет. Далее предлагается следующая резолюция:

«С сего числа все заседания муниципалитета должны открываться молитвой и заканчиваться пением церковного гимна». (Громкие аплодисменты.)

Резолюцию поддерживает советник Раштон, вслед за ним берет слово мистер Гриндер и говорит, что в такое время, как сейчас, когда развелось столько безбожников, утверждающих, что все мы произошли от обезьян, муниципалитет, принимая такую резолюцию, покажет тем самым хороший пример рабочему классу.

Советник Обморк промолчал, и новое правило было принято без голосования, а поскольку на повестке дня других вопросов не было, оно тут же было проведено в жизнь − мистер Светер дирижировал хором, размахивая свитком бумаги − это был план канализации «Пещеры», − а все члены муниципалитета пели на разные голоса.

Во время пения Обморк ушел. Прежде чем разойтись, Банда договорилась, что часть ее членов соберется завтра вечером в «Пещере» у главаря, чтобы обсудить подробности предстоящего налета на городские финансы в связи с продажей Электрической компании.

Глава