Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

к тому времени, когда они заканчивают бордюр, дверь и окна уже высохли для вторичной покраски, а на следующий день они кладут последний слой!

Конечно, эта особая быстро сохнущая краска очень дорога, но фирма не стоит за расходами. Они ведь знают, что большинство заказчиков хотят, чтобы работы были закончены как можно быстрее, а их обязанность постараться удовлетворить заказчиков. Это объяснение вполне устроило хозяйку − обнищавшую вдову, которая еле сводила концы с концами, сдавая комнату жильцам. Ее тем легче было убедить, что она считала Скрягу святым человеком, ибо неоднократно видела, как он распевает псалмы на улице.

Был другой случай. Оуэн и Истон производили ремонт в меблированных комнатах. Фирма договорилась с хозяйкой, что в двух комнатах будет положено на стены три слоя краски, а потом четвертый − эмаль. Старая покраска в этих комнатах так потемнела, что совершенно необходимо было покрыть стены трижды, прежде чем красить их эмалью. Скряга хотел, как всегда, ограничиться двумя слоями, но Оуэн сказал ему, что в этом случае получится такая отвратительная грязь, какую уже никогда ничем не смоешь. Скряга подумал несколько минут и велел им красить по третьему разу. Потом спустился вниз и попросил выйти к нему хозяйку. Он объяснил ей, что, так как старая покраска в комнатах очень темна, он счел необходимым покрасить стены четырьмя слоями краски, прежде чем покрывать их эмалью. Конечно, договаривались они только о трех слоях, но, поскольку их фирма считает своей главной задачей делать только первоклассную работу, они покроют стены еще одним слоем за те же деньги, впрочем, он убежден, что хозяйка на это не согласится. Хозяйка в самом деле заявила, что она не хочет, чтобы на нее работали бесплатно, зато желает, чтобы работа была сделана как следует. Если необходимо положить еще один лишний слой, пусть они это сделают, а она заплатит. Сколько это будет стоить? Скряга сказал. Женщина не стала возражать, и Скряга был на седьмом небе. После этого он отправился наверх и предупредил Оуэна и Истона, чтобы, если их спросят, они говорили, что покрывали стены четырьмя слоями краски.

Неразумно было бы обвинять Скрягу или Раштона в том, что они не хотят выполнять заказы хорошо и честно − у них не было для этого стимула. Если бы, выполняя контракт, они думали прежде всего о том, как получше сделать работу, они не получали бы такой прибыли. Их стимул был не в том, чтобы делать работу как можно лучше, а в том, чтоб делать как можно меньше. Их интересы заключались не в том, чтобы работать хорошо, а в том, чтобы получать большие прибыли.

То же самое с рабочими. Разве справедливо их упрекать в том, что они делают свою работу плохо, − ведь у них нет стимула. Чтобы выполнить работу хорошо, нужно время и старание. Большинство рабочих с удовольствием потратили бы и время и силы, ведь каждый, кто умеет хорошо работать, делает это с удовольствием и гордится своей работой, но вот стимула у них не было, если не считать стимулом уверенность, что тебя выгонят с работы, ибо если бы кого-нибудь застали за работой, на которую он тратит лишнее время и старание, его наверняка тут же выгнали бы за ворота. А вот побудительных причин к тому, чтобы спешить, делать работу кое-как, спустя рукава, было предостаточно.

Был еще один случай, когда они работали в меблированных комнатах − нужно было покрасить и оклеить обоями две комнаты. Оплачивал работу хозяин комнат, но женщина, которая в них жила, имела право выбрать обои. Любые обои по своему вкусу, лишь бы их цена не превышала одного шиллинга за рулон, ибо фирма Раштона поставляла обои именно по этой цене. Скряга послал ей на выбор несколько образцов ценой по шесть пенсов, пометив, что они стоят шиллинг, но ни один из образцов ей не понравился и она заявила, что сама пойдет в контору выбирать. Хантер бросился сломя голову туда же, чтобы успеть раньше ее. В спешке он свалился со своего велосипеда прямо посреди грязной мостовой и чуть не разбил рулем витрину, когда ставил велосипед у входа.

Не отряхнувшись даже от грязи, он велел прыщавому приказчику Бадду принести все рулоны стоимостью в шесть пенсов, и вслед за тем они вдвоем взялись за работу, заменяя ценники − с шести пенсов на шиллинг. Затем вытащили рулоны стоимостью в шиллинг и заменили на них цену с шиллинга на полтора.

Когда женщина явилась в контору, Скряга уже ожидал ее там с кроткой улыбкой на своей длинной морде. Он показал ей все образцы стоимостью в шесть пенсов, но ни один из них ей не понравился. Спустя некоторое время Скряга высказал предположение, что, возможно, ей приглянутся обои качеством получше, а разницу она может заплатать из собственного кармана. После этого он показал ей обои ценою в шиллинг − а на ценниках стояло полтора, − и женщина выбрала один из этих образцов, заплатав, как и предложил ей Скряга, разницу в шесть пенсов за рулон. Всего потребовалось пятнадцать рулонов − семь на одну комнату и восемь на другую; таким образом, кроме обычной прибыли на продаже обоев, составлявшей около двухсот семидесято пята процентов к первоначальной стоимости, фирма заработала на этой операции еще семь шиллингов и шесть пенсов. Эту работу можно было бы сделать гораздо лучше, если бы ее не поручили Слайму. Поскольку обои в комнатах были одинаковыми, Слайм вполне бы мог обойтись четырнадцатью рулонами; он и обошелся четырнадцатью, а пятнадцатый изрезал и частично испортил, сделав вид, будто и он пошел на оклейку.

Оуэн работал в тех же комнатах, потому что окраску можно было закончить лишь после того, как Слайм оклеит комнаты обоями, − последний слой краски накладывался потом. Он заметил, что Слайм испортил рулон, и, догадываясь, в чем причина, поинтересовался, как такое поведение сочетается с его профессиональной гордостью и религиозными убеждениями.

Слайм ответил, что быть христианином − не означает не делать ничего дурного; даже если он и совершает грех, все равно он остается христианином, а грех этот ему простится, ибо Христос искупил все их грехи своею кровью. Что же касается случая с рулоном обоев, дело это между ним и богом, и не Оуэну быть здесь судьей.

Помимо этих работ, бывали еще похороны. В общем Красс и Слайм зарабатывали неплохо − весь день они занимались побелкой и покраской, а затем прихватывали и ночные часы − занимались покраской ставен,